– Мне это нравится, – сказала Лиз, просияв.
Вечер действительно был необычным. Вскоре в ресторан приехали Доминго, Скотто и их свита. Они сидели за длинным столом, стоявшим в углу, и вели себя крайне шумно. То и дело у знаменитостей просили автографы, и тем это явно нравилось.
– Спасибо тебе за этот прекрасный вечер, любимый, – прошептала Лиз.
– Это еще не все.
Он погладил ее по руке и налил в ее бокал шампанского, хотя она и пыталась робко протестовать.
– Смотри, как бы тебе не пришлось выносить меня отсюда.
– На что, на что, а на это у меня сил хватит, – сказал Берни, глядя ей в глаза.
«Трейдер Викс» они покинули около часа и тут же поспешили на бал. Здесь все было совсем иначе. Публика, которую они видели в музее, театре, баре, ресторане, пришла сюда для того, чтобы снять напряжение вечера и откровенно расслабиться. Здесь себя вели иначе даже журналисты, к этому времени они успели отснять все, что их интересовало. Тем не менее, когда Берни и Лиз закружились в вальсе, вновь защелкали фотоаппараты.
Именно эта фотография и появилась на следующее утро в городских газетах: огромная фотография Лиз и Берни, танцующих вальс в Сити-Холле. Можно было рассмотреть не только платье – видно было и то, как Лиз смотрит на Берни.
– Он тебе действительно так нравится – да, мам? – спросила Джейн во время завтрака, когда Лиз, превозмогая дикую головную боль, пыталась читать свежую газету. Домой она вернулась в половине пятого, однако уснуть так и не смогла. За этот вечер они с Берни выпили четыре или пять бутылок шампанского – от одной мысли о нем Лиз начинало подташнивать. И все же это была самая замечательная ночь в ее жизни.
– Он очень хороший человек. Помимо прочего, он и к тебе очень хорошо относится. – Ничего более умного в голову ей сейчас прийти не могло.
– Я тоже к нему хорошо отношусь.
Джейн сказала это без прежнего энтузиазма. За лето в ее отношении к Берни многое изменилось. Она чувствовала, что происходит что-то по-настоящему серьезное.
– Почему ты так часто с ним видишься?
Лиз оторвала глаза от чашки с кофе и в упор посмотрела на дочь.
– Он мне нравится. – И тут же она решила сказать Джейн все: – Если сказать честно, то я люблю его.
Джейн замерла. Она не до конца понимала значение этих слов, однако что-то в них ей явно не нравилось.
– Я его... люблю, – повторила Лиз упавшим голосом.
– Ну и что? Что из этого?
Джейн хотела было выйти из-за стола, но Лиз остановила ее взглядом.
– Скажи, что тебе не нравится?
– Разве я так сказала?
– Это понятно и без слов. А ты знаешь, что он тебя любит?
– Да? Откуда ты это знаешь? – В глазах Джейн заблестели слезы.
– Он мне сам об этом сказал.
Лиз подошла к дочке. Как много ей нужно было рассказать Джейн... И чем раньше она это сделает, тем будет лучше. Лиз села на диван и посадила Джейн себе на колени.
– Он хочет на нас жениться.
Джейн прижалась к ней и горько зарыдала. Лиз почувствовала, что еще немного – и она тоже заплачет.
– Хорошая моя, я ведь тоже его люблю...
– Но зачем? Зачем нам выходить за него замуж? Разве нам плохо было вдвоем?
– Нет, конечно... Но разве тебе никогда не хотелось, чтобы у нас был папа?
Джейн на миг замолкла, но тут же вновь зашлась слезами.
– Иногда хотелось. Но нам и так хорошо.
Джейн все еще не могла забыть о «своем папе», который был актером, но умер еще до того, как она родилась.
– А мне кажется, что с папой будет лучше.
