Попробую вспомнить хоть одно несерьезное описание природы. Что-то в голову не приходит ничего, кроме красивых охов и ахов. А как в шутку напишешь? Типа любопытное солнце выплелось на небо с утра и ловко начало шнырять по деревьям, кустам и домам, а в домах сразу загорелись блестки, солнечные зайчики и новогодняя мишура?
Гадкое слово – «мишура». Новогодние гирлянды еще гаже. Ну, в общем, совершеннейшая чушь и сплошное бормотание. Попроще надо. На Гоголевском бульваре деревья образуют арки. Это красиво. Дорожки песочного цвета. Лавочки светло-бежевые. Дома по краям – модерн начала того века, а особняки – в стиле классицизм начала «по-за» того века. Проехали уже Музей изобразительных искусств. Как часто в горестной разлуке я вспоминаю о тебе! Вот это – пафос.
Хорошо там, в музее, по-домашнему как-то. Итальянский дворик, Давид, Гатамилат, часовенка железная, Вероккио, внизу – Египет, наверху – Греция. «Афина и Марсий» – миляги. Мои дорогие импрессионисты и пост. Цветово-прекрасные Ренуар, Моне, Ван Гог, и все рядом – и Матисс, и Писсарро, и Марке.
Остановка у троллейбуса всего полминуты. Прав, несомненно, прав Джойс. Поток созна– ния – мощнейшая вещь. Это я специально написала здесь про Джойса, чтобы вы поняли, какой уровень интеллекта у меня.
Это только на поверхности я так себе, недалекая на первый взгляд, а если посильнее копнуть… Да ладно. Я Джойса тут привела применительно к относительности времени. Полминуты – и тысяча лет проскочила! Даже больше, если Египет еще считать и Ашурнобанапальские рельефы Месопотамии, Фаюмский портрет и искусство Амарны.
Уже Большой Каменный мост. Кремль – слева, храм ХС – справа. «Москва, как много…» и далее по тексту можно долго, «Ударник», «…львы на воротах и стаи галок на крестах». Про львов и галок чисто для Александра Сергеевича, из уважения. По дороге их нет.
Тетя Дези очень оживлена. Она сует мне пенсионное удостоверение и паспорт, и еще бумажку – в стиле клинописи древних инков.
– А это что? – спрашиваю.
– Это как туда добраться, – тычет в бумажку, – выйдешь на улицу, прямо до моста, там рядом магазин «Ветеран».
– Ладно, без бумажки как-нибудь найду, еще способна на местности ориентироваться, все рядом.
Через пять минут иду обратно, уже с пакетом.
Квартира тети Дези напоминает картину Пластова «Фашист пролетел». Или стихотворение великого русского поэта: «Уюта нет, покоя нет». Или другое его стихотворение – «Покой нам только снится, плачь, сердце, плачь».
Мы сели в комнате, так как стол в кухне отсутствует. Тетя Дези придерживается строго-функциональных, минималистических теорий. Коридор – мусор, кухня – плита, комната – кровать, стол, шкаф, телевизор. Я это уважаю. Мне нравится, когда человек придерживается собственных принципов и ни под каким соусом от них не отступает. Принцип тети Дези – отсутствие присутствия жилого помещения. Никаких тебе абажурчиков, никаких сюсли-пусли. Все по-серьезному.
– Сейчас мы глотнем кофейку, – щебечет тетя Дези. – Куда это банка запропастилась?
Идет долгий поиск, наконец банка находится в ванной. Тетя подает нам кофе опять без всяких цырли-мырли – две чашки с отбитыми ручками и сахарница.
– Ты знаешь, – говорит она, – я ведь еще несколько раз им звонила. По-прежнему никто трубку не берет. Что-то странно это. Анжела, наверное, уже отпринимала… Где же она? Витя, понятно, еще может к телефону не подходить, но Анжела?! Где она?
