– Без сантиментов, Джон, – поморщился Хэйлуорд.
– Да… Итак, Кирман сначала лежал в лазарете на базе Шеррард, было сделано все возможное, но время упущено. Метастазы и все такое. Перевели в клинику Рокфеллеровского университета в Нью-Йорке. Собственно, на Кирмане поставили крест. Жить ему от силы несколько дней.
– И он исчез, – резюмировал Купер. – Не представляю, ведь это ужасные боли, верно?
– Потому-то у моих сотрудников и возникло предположение о том, что он похищен.
– Кирман еще способен что-то выдать?
– Он был в сознании. А проблема чрезвычайно важная. Генетическая бомба, принципиально новое оружие.
– Это ваше упущение, Джон, – сказал президент, помолчав. – Надеюсь, Кирмана найдут. Хотя бы для того, чтобы похоронить.
– Уверен, – бодро сказал Сьюард.
Настроение у него было паршивое. Операция может занять часы и дни, а их у Кирмана немного. И если не удастся обнаружить хотя бы тело, скандал грозит оказаться значительно большим, чем думает президент. Сьюард знал об одном обстоятельстве – завтра Нобелевский комитет объявит фамилии лауреатов 2001 года, первого года XXI века. Премию по биологии и медицине присудят Ричарду Кирману.
* * *
После укола, полулежа в глубоком кресле, Кирман почувствовал себя человеком. Уолтон сидел напротив. Он уже изрядно выпил и, кажется, пил в одиночку еще до того, как позвонил Кирман.
Сам Кирман не пил ничего – ни спиртного, ни кофе, хотя жажда казалась ему сейчас страшнее боли. А на еду и смотреть не мог – знал, что желудок не в состоянии принимать пищу. Он сидел молча, собираясь с силами и мыслями.
– Да что с тобой, Дик? – не выдержал молчания Уолтон.
– Скажи, каким ты меня видишь?
– Ты серьезно болен или…
– Рак, Джо. Эта болезнь не красит, верно?
– Тебе нужен не репортер, а врач, Дик, – медленно сказал Уолтон. – Сейчас я…
– Не нужен мне врач. Репортер мне тоже не нужен. Сейчас мне нужен только друг.
– Но ты же совсем…
Кирман сделал резкий отстраняющий жест. Уолтон замолчал. Он не торопил, не спрашивал, только смотрел, в глазах у него была жалость.
– Лиз передает тебе привет, – с усилием сказал Кирман. Джо не знал, что они развелись.
– Она славная. Детей у вас по-прежнему нет?
– Нет… И уже не будет.
– Я не совсем понимаю, – Уолтон совершенно протрезвел. – Ты болен, и тебе нужен друг. Ты не держишься на ногах, и тебе не нужен врач. Ты оставляешь Лиз в Нью-Йорке и летишь через континент в таком состоянии…
– В Карсон-Сити у меня дело. Я не могу тебе всего сказать…
– Ну, это я могу понять. Ты связан с военными, верно? Иначе как объяснить твое пятилетнее молчание? Чем я могу тебе помочь?
– С этого надо было начинать, Джо, – пробормотал Кирман.
Подступила тошнота. Вместе с болью она поднялась к горлу, и Кирман заставил ее остановиться там. Нужно было сделать еще укол, приступы становились все чаще, чего-то он не учел, процесс развивался быстрее, чем он предполагал, и обязательно нужно успеть до утра… Нет, утром, едва станет светло… В темноте нельзя… Незнакомые дороги… Кирман очнулся.
– Мне нужна машина, Джо, – сказал он. – На день-другой.
– Я тебя отвезу, – сразу согласился Уолтон.
– Я поеду сам.
– Ты с ума сошел! Посмотри на себя…
– Так нужно, Джо.
– Ты от кого-то скрываешься?
– От кого? Просто это моя работа. Я должен выполнить задание. Будем называть это так. Тебе понятно?
– Нет.
О Господи, подумал Кирман. Он может из упрямства позвонить врачу, тот непременно вкатит какой-нибудь наркотик и отправит в больницу, и тогда действительно будет все. Тогда он действительно умрет.
