Я, безусловно, чувствовал некую свободу, уйдя с того места по своей (хоть и неосознаваемой) инициативе, но гложил, скорее, не удручающий последующий поиск новой работы, где я с поджатым хвостом всё равно вернусь в общепит, потому что не умею делать ничего другого, а провал в кошмарный сон, что неизвестным способом теперь ещё и сплетается с реальностью.
Переговоры ворон, бессмысленные попытки разогнать пробку сигналами, километровые очереди в продуктовых. Серость светового дня скрашивалась дождиками и гирляндами. Я сам не заметил, как сделал неаккуратный круг и уже возвращался в свою квартиру.
«Может быть, на неделю снять номер в отеле?» – в смешливом разочаровании подметил я, но к празднику, очевидно, цены кусаются.
Даже мысль переехать в отчий дом не казалась таким уж сумбуром. Одиночество ли, некое проклятие, повешенное на меня, всё казалось правдоподобным и честно говорило: «Да, это моих рук дело, что у тебя течёт чердак». Я хотел дальше сопротивляться сну, не возвращаться обратно к этой ведьме с лучезарной улыбкой, но сон пеленой покрывал глаза. Ноги были ватными, хоть были тяжелее валуна.
От сигарет тошнило. Это было долго. Тяжелые дни, тяжелее предыдущих. Я не спал двое суток, существуя лишь благодаря автопилоту. Лифт пискнул, двери заскрежетали. Щелчок в пустоту. Я ввалился в свою квартиру: пыльную, грязную, с раскиданными вещами по всем углам. Другим бы показалось, будто их квартиру ограбили. «Пора бы навести порядок», – сонный мозг прошептал мне идею, чтобы развеять скучные дни без работы. Я лишь молча с ним согласился, но всё равно скинул с себя вещи куда попало. Так или иначе буду убираться. Если проснусь.
Кровать ощущалась как никогда мягкой, а я не мог ей отказать, чтобы лечь. Будь что будет. Тело не выдерживало такого сражения. Я опустил голову на холодную перьевую подушку, с облегчённостью выдохнул, как в последний раз. Кто-нибудь боялся уснуть так, как и я когда-нибудь? Наверняка. Сводящие судороги от напряжения отступили, слезая с шеи. Спустя две минуты я уже устало храпел.
Рука стиснулась вниз, к полу, а кровать, подобно анаконде, рывками поглощала меня. Сердце перестало истошно биться, я почти не ощущал пульса. Мёртвая тишина. Открыв глаза, я увидел деревянный потолок. Я сидел в том же шалаше, как и всегда, на сиденье, от которого легко получить занозу, с опрокинутой головой, отчего шея затекла. Лёгкими, медленными движениями я садился в обычное положение, а напротив меня всё ещё сидела София.
Она не была заинтересована мной: опустошённый взгляд был отведён в сторону, а она игралась челюстью, проводя её из стороны в сторону. Для неё я будто не был здесь, был призраком. Существовал вне. Даже проводя рукой возле её лица, ничего не поменялось. Но мой взгляд не отпускал её. В каком-то шоковом состоянии я прикоснулся к её щеке цвета скорлупы. Мягкость плюшевой игрушки, она подчёркивала своё происхождение из сна, из мечтаний, что не смогло бы существовать в реальном мире.
Ткнув её, рука моментально прошлась по лицу ладонью к лопоухим ушам. Я пододвигался ближе, пытаясь раскусить её вид, понять, что именно она такое: ангел или обычный образ, и, как только предельно близко пододвинулся к ней, из меня вырвался непроизвольный смех. Я отодвинулся назад, посмотрел в ту же точку, куда был устремлён взгляд Софии, но не нашёл ничего примечательного.
