Всего лишь лето юности - страница 21

Прилизыш умостился на стуле за кухонным столом, жестом он предложил присесть напротив него. Я вновь ощутила, как слёзы подходят к глазам. Тыльной стороной ладони я смахнула их и присела на стул.

– Я случайно подслушал часть твоего разговора с твоим молодым человеком. Просто я поднимался и услышал, как он говорит и решил не перебивать, – подсушивал выходит, но мне наплевать. Я с равнодушием продолжаю на него смотреть. Наверное, сейчас моё лицо всё опухшее с красными пятнами. А я тут воображаю, что оно ничего не выражает.

– Я просто хочу кое-что сказать. Настоящая Лина никогда никого не дала бы в обиду, в особенности саму себя. Я видел её такой пару раз – сильная, яркая, громкая, эмоциональная, а не та закомплексованная девочка, которая сейчас сидит напротив меня, это не ты. Я не знаю, что сделал тот парень, Денис кажется, но я знаю, что Лина не позволила бы себя унижать.

– Зачем вы это делаете?

Он нахмурился и ещё больше выпрямил спину:

– Что я делаю?

– Говорите это, – слова стали дрожать, я сглотнула слюни и глубоко выдохнула, чтобы не разрыдаться на глазах прилизыша, не настолько я ещё опустилась. – Что вы знаете обо мне или о ситуации, которая произошла с моим парнем? То, что вам рассказала мама, которая тоже не имеет точного представления о своей дочери, потому что всё, что её интересовало в этой жизни – это как бы не остаться в одиночестве, иронично, но она всегда оставалась, из-за её навязчивости её все бросали. Вы на удивление ещё долго держитесь, обычно её отношения длились не больше пары недель. А может вы выстроили этот портрет, основываясь на каких-то наблюдениях. Но мне наплевать, не вам всё это мне говорить. Вы мне никто! Маме я действительно сообщила, что поругалась с Денисом, сказав, что он меня обманул. Да, конечно, обман – это отвратительно, особенно когда лжёт близкий в твоём понимании человек, но есть вещи хуже этого, о которых я бы не хотела упоминать, а потому я была вынуждена соврать маме.

– Разумеется. Я лишь посчитал, что тебе необходимо было услышать эти слова. И ещё, я прекрасно понимаю, где мы живём и что не за всеми преступлениями следует наказание. Но, если ты посчитаешь нужным рассказать мне, что произошло между вами, и это окажется статьёй, то я клянусь тебе всем, что у меня есть, мы накажем этого ублюдка по всем законам, он сядет надолго, я тебе гарантирую, – сколько же прилизыш подслушивал наш разговор, такое ощущение, что он в курсе всего произошедшего. Прилизыш – юрист, при том довольно-таки хороший юрист. Я видела его машину, на таких лошарики не ездят.

Сейчас я была благодарна ему, но посадить за решётку Дениса, я была не готова. Он заслужил это – шепчет голос в голове, но другой, слишком громкий, заглушает первый и не позволяет ему поверить, он придумывает свои версии, лишь бы оправдать Дениса. Этот голос больше всего ненавидит признавать, что кто-то может лучше него в чём-либо разбираться, а сейчас именно так, я это знаю, но не хочу знать.

«А не та закомплексованная девочка». Это не про меня. Я ещё это докажу. Хотя сейчас я чувствую себя такой ничтожной и беспомощной, казалось бы, у меня сейчас все козырю в руках, бери да наказывай урода, но я не могу, потому что мне жаль его, жаль рушить его жизнь.

После того, как ушёл прилизыш, я беру в руки гитару и уже от её ощущения в руке становится легче. Провожу неспеша рукой по грифу, иногда я представляю, что гитара скучает по моим прикосновениям, а потому, каждый раз вновь дотрагиваясь до струн, я вкладываю в это всю свою нежность. Мне нравится относится к ней, словно она живая, нравится о ней заботится. Если задуматься, то инструмент заслуживает этого, ведь именно гитара оказывается рядом в самые дерьмовые моменты жизни и своим звучанием спасает от боли, обжигающей грудь, она исцеляет меня. Когда я пою песню, созданную мной же из только что прочитанного стихотворения, я ощущаю душу, поднимающуюся в высь и парящую в это время в небесах, она кружится где-то в облаках. Чувства переполняют меня, они захлёстывают, и песня получается очень громкой и чересчур наполненной эмоциями. А ещё я слышу, как доносится голос души до меня, ведь часто вследствие нашего разума, мы забываем о ней, пытаемся опереться на логику, но не всё в этом мире можно постичь с помощью логики, многое познаётся с помощью чувств, слишком многое и, слыша этот голос, приходит это понимание на уровне чувств. Я слишком много заглушала его, не прислушивалась к нему, ведь он мне твердил, что в тот день стоило остаться, а я все равно поехала с Денисом. Однако, никто не может утверждать, что это бы не произошло в другой день. И ранее случались отвратительные ситуации с Денисом, когда он находился под чем-то, но последняя оказалась самой болезненной. А ведь я всё терплю и терплю…