– Это ты ему лекаря ищешь, что ли? – хмыкнул толстяк, сменив гнев на милость.
– Ага, – кивнула с улыбкой служанка. Её собеседник сам придумал ответ, уже хорошо. Значит, не слишком сообразительный. Такого можно обвести вокруг пальца.
– Он не бешеный, случаем? – нахмурился толстяк.
– Нет, ну что вы, господин, – поспешила сказать Амелия. – Он очень хороший, добрый пёсик. Просто съел чего-то утром. Кажется, уличную кошку.
Гюнтер, слушая подобное, утробно зарычал. Не собирался он собаку изображать. С трудом сдерживал ярость. И не на Амелию злился – на любопытного толстяка.
– Вот идиот, – прокомментировал хозяин дома услышанное. – Ты лучше его на живодёрню сведи. От такого всё равно пользы никакой. Вон, рычит только. Нормальный пёс давно бы меня облаял. А этот… поганец какой-то. Да к тому же мелкий, тьфу.
Всё бы вытерпел гордый Гюнтер. И то, что его назвали псом. И даже бесполезным. Он был готов простить толстяку даже «поганца» в свой адрес, хотя для аристократа это являлось смертельным оскорблением, и за такое полагалось… нет, не вызывать на дуэль, поскольку толстяк не дворянин, а торгаш. Он был достоин только одного – смерти. Но если бы этот жирдяй вовремя остановился! Так нет, он сделал роковую ошибку. Назвал дракончика мелким. Ударил в самое больное место Гюнтера, и тому стало наплевать, что толстяк не знал об этом.
– Копать твою грядку! – рявкнул дракончик, резко сбрасывая с себя покрывало. Раненое крыло отдалось болью, он даже не заметил этого. Оскалился, глядя бешеными глазами на торгаша. Тот, узрев невиданное существо, выронил чашку. Она пролетела два этажа и брызнула осколками. Толстяк стоял, широко распахнув рот, и пялился на Гюнтера, не в силах слова вымолвить.
Дракончик взмыл в воздух и завис прямо напротив обидчика.
– Да ты знаешь, холоп, что я с тобой сделаю за такие слова?! – проревел он.
Амелия стояла внизу, задрав голову, и не знала, что ей делать. Толстяку жить оставалось считанные секунды, но внезапно девушка увидела три любопытные детские мордашки, которые прилипли к стеклу – это было окно на втором этаже, позади хозяина дома. Малыши пялились на дракончика, тоже пораскрывав ротики, и служанка крикнула:
– Гюнтер! Там дети! – и ткнула в них пальцем.
Дракончик перевёл взгляд, заметил малышей.
– Повернись, – приказал толстяку. – Быстро!
Тот, словно во сне, развернулся.
– Дети! – крикнул Гюнтер малышам. – Не будьте такими, как ваш папаша! Иначе и с вами сделают это!
Дракончик набрал воздуха и плюнул пламенем прямо в зад толстяка. Струя огня влепилась в его пятую точку, халат мгновенно вспыхнул. Торгаш, заверещав поросёнком, помчался по веранде, хлопая себя по жирной заднице. Дети, глядя на него, принялись весело смеяться. Гюнтер быстро спустился вниз, Амелия помогла набросить покрывало.
– Быстро отсюда! Бегом! – потребовал дракончик, и они покинули дом под вопли толстяка.
– Спасибо, что не сожгли его вместе с домом, – сказала служанка.
– Я хоть и дракон, однако не изверг какой-нибудь, – буркнул Гюнтер. – К тому же дети.
– Вы простите меня, ваша светлость, – добавила Амелия. – Что назвала вас собакой.
– Всё в порядке, – ответил дракончик. Подумал и добавил. – Но больше так не делай. Обидно же.
Вскоре они дошли до ворот у восточной стены. Тех самых, через которые в Теобальд привозят продукты для королевского двора. Успели вовремя. Наружу тянулась вереница пустых телег – это крестьяне возвращались по своим деревням.
