– Кто он такой, твой дядя, и что он в лесу делает?
– Это наш новый химик, Курилов Анатолий Сергеевич. Побывав в лесу, запретил мне строго-настрого туда ходить.
– Ну, теперь у тебя химия будет на «ять!», – поддел его Федя, – Будешь круглым отличником. Ладно, что будем делать?
– А что делать – прогулка сорвалась, айда по домам!
Расстроенные, ребята вернулись в школу, и тут Романа «оккупировала» Ирина, окруженная первокурсниками.
– Роман, ну скажите им, ну скажите! Они мне не верят!
– Вам, мисс Ирина, не верят? Быть такого не может! Ну, выкладывай, в чем дело?
– Мистер Роман, они не верят, что с вами побывала везде, и вы мне все показали! Говорят, хвастаю!
– О, мисс Ирина! – галантно поклонился Роман. – Я вам сочувствую! Слушайте, вы, шалопаи! (В группе были одни мальчишки) Все, что говорит эта юная мисс – истинная правда!
Мальчишки, непривычные к такому обращению, смотрели, открыв рты, а Неразлучные едва удерживались от смеха.
– Вот, я вам говорила! – победно закричала мисс Ирина, – айда!
И умчалась со своими курсантами. Чуть позже Толкин, проходя по двору мимо беседки Неразлучных, имел удовольствие слышать, как Роман жаловался друзьям.
– Ну и девица, я вам скажу! Зануда и Задавака почище нашей Ханы будет! А как она меня только что развела!
– Ну, ну, расскажи, – подохотил Саша, – тебя развести нужно суметь!
– Ага, только не ей! Оторвила! Подходит, значит, ко мне, и так официально заявляет:
– Мистер Игнатов! – У меня челюсть чуть не до земли отвалилась, (показал), – мистер Игнатов, мне очень нужна ваша помощь!
– Что вам нужно, мисс Ирина?
– Идемте, я все покажу.
– Я, как олух последний, («Почему – как? – ввернула Хана), уши развесил, челюсть захлопнул, (показал), иду. Заходим за угол четвертой башни, там сидит человек десять пацанов, среди них, представьте, два второкурсника и один с третьего, и все вытаращились на меня. А она, стерва этакая, говорит:
– Я всегда делаю то, что обещаю. Подтвердите это, мистер Игнатов.
Друзья хохотали до колик, Толкин, повеселев, поспешил отойти, чтоб не увидали.
– Ох, я о ней не могу спокойно вспоминать и думать.
– Це-це-це, – поцокала языком со вкусом Хана. – Неужто я такая плохая? А смена у нас должна достойная быть, верно?
– И ты туда же, – совсем расстроился Роман, – Ты не такая уж плохая, но иногда достаешь своим всезнайством.
– Ага, как скатать домашнее, так: «Ханочка, помоги!», а так – Всезнайка? Не буду тебе помогать, узнаешь тогда. – Делано обиделась Хана. – Проси сейчас же прощения! – закончила под общий хохот.
Вконец расстроенный непониманием друзей, Роман выскочил из беседки, но, увидев на горизонте Ирину, быстро нырнул обратно с крайне испуганным лицом.
– Ты чего? – всполошились все.
Отмахнувшись от вопросов, Роман склонился перед Ханой, и уморительно-почтительно произнес:
– Мисс Хана, госпожа графиня! Нижайше молю вас о прощении, примите мои извинения! Я больше никогда не буду вас обзывать Занудой и Всезнайкой. Молю вас о прощении.
Приняв игру, Хана, обворожительно улыбаясь, ответила:
– Мистер Игнатов, я вас прощаю. – и уже нормально улыбаясь, добавила: – Ромчик, я тебя тоже люблю.
Вдруг Роман зашипел: «Тише!» Мимо беседки пробежала Ира. Прозвучал отбой, ребята бросились в свой корпус, но еще долго поддевали Романа, пока он не рассвирепел окончательно.
– Ну, все, хватит, – вмешалась Катя, – мы все еще натерпимся от нашей Ирины! А ты, Рома, не сердись, мы все тебя очень любим, просто Ира – наша.
