Обстановка складывалась, не из лучших. Днище УАЗа было полностью раскурочено, и при таких повреждениях не иначе как чудом обошлось без потерь. Стало понятно, что своим ходом машина уже никуда не поедет. Предполагаемый противник, коим, скорее всего, являлись в край оборзевшие бандиты засели в ближайшей многоэтажке, на уровне первого этажа, откуда и вели беспорядочный огонь. Впрочем, автомат, который был у старшего сержанта, так же не отличался точностью огня…
Снежная воронка, образовавшаяся в результате подрыва то ли заранее заложенного фугаса, или же мины, получилась не меньше двух метров в диаметре и послужила своеобразным бруствером для четырёх укрывшихся в нём человек. А УАЗ, ехавший пусть и не на большой скорости, по инерции протянуло вперёд, так что он стал аккурат на несколько метров впереди воронки.
– Раненые есть? Сержант береги патроны!
Периферийным зрением Полтавченко отметил, что ефрейтор не растерялся и успел вытащить из машины Калашников. Единственным у кого не было оружия оставался подполковник. Которого буквально за шкирку Олег волоком затащил в воронку, не позволяя высунуть головы.
– Куда голову поднимаешь? Пулю хочешь в лоб получить?! – рявкнул майор на ошарашенного офицера, который то и дело озирался по сторонам, словно не веря во всё происходящее.
– Где рация? Нужно немедленно сообщить на бузу о нападении! Пусть вышлют помощь! – неожиданно сорвавшимся, полуистеическим голосом пролепетал подполковник.
«И куда вдруг исчез всезнающий командирский гонор? Небось привык отсиживать зад в тёплом кабинете, где все перед тобой бегают и молча исполняют приказы. Ан нет! Вот теперь накося выкуси, штабная ты крыса!» – подумал Полтавченко и в сердцах сплюнул.
– Ну, во-первых, рация осталась в подбитом «УАЗе»!
– Товарищ майор! Рация вышла из строя! Перед тем как покинуть машину, я два раза пытался передать в радиоэфире, на аварийной частоте сигнал SOS, – прервал его, выпалив скороговоркой ефрейтор.
– Стало быть, рации нет! У кого в строю телефон? Попытайтесь вызвать штаб! А то мой вот…
Олег демонстративно оголил левое запястье, показывая разбитый ремешок своего телефона-браслета, куда по касательной прилетела вражеская пуля.
– Мне сегодня несказанно везёт! Просто мой день! И в УАЗе целый остался, и руку шальная пуля не пробила.
– Я не вижу ни малейшей причины для радости на вашем лице! Мой браслет не ловит сеть! Что нам делать? – скорее процедил сквозь зубы, чем произнёс, подполковник.
«О как! И тон „мы“ уже сменили, и на „вы“ стали обращаться с младшими по званию. Так, глядишь, и в человека превратишься», – подумал майор. А вслух произнёс:
– Нужно выбираться отсюда! Помощи мы однозначно не дождёмся! Потому как в части Сормовского района, нас ждут в лучшем случае через полчаса. И ещё столько же пройдёт пока нас будут вызывать на связь, и только после по нашему маршруту отправят пару машин. Итого часа полтора… а то и два, нам придётся ждать помощи! А судя по интенсивности огня, нападающие от нехватки боеприпасов не страдают, в отличие от нас. У меня только один магазин к пистолету. Что у вас?
– Не густо! У меня три магазина, причём один уже почти пустой, – выпалил старший сержант.
– У меня ровно два магазина товарищ майор! И я вообще не пойму на кой ляд мы им сдались? Тратят на нас драгоценный боеприпас, а взять то с нас нечего! Машину и ту изуродовали, ей теперь даже капиталка не поможет! Только на металлолом… – отчеканил ефрейтор.
