Дионисий Ареопагит признавал неизреченность и непознаваемость Бога в выведенной им антиномии из двух противоречивых посылок, где в положительной теологии Бог становится «всеимянным», то в отрицательной теологии утверждается абсолютная «безымянность» Бога. [48] Для него Сущий является сверхсущественной субстанциальной Причиной всякого возможного бытия, а любые имена (Сущий, Жизнь, Премудрость) распространяется на всё ими подразумеваемое и превышает их.
Марк Минуций Феликс ставит риторический вопрос: «А чем мы считаем Бога, как не разумом и духом?». [49] Он признает целесообразность и закономерность мирового устройства, что предполагает наличие у мира разумного Творца. Его доказательство бытия и единства Божия выражено во «всеобщем согласии», которое заключается в том, что все люди неким непосредственным внутренним чувством знают о существовании единого Бога Творца, выражая это знание в таких простых словах, как «Бог велик», «Бог истинен», «если Богу угодно» и т. п.
Афанасий Александрийский рассуждал о Боге, как всеблаженной полноте бытия, непостижимом Существе, но высшем для всякой сущности, и всякого человеческого помышления. [50] Совершенная простота и внутренняя полнота Божественного бытия и жизни является твердым основанием при раскрытии истины вечного рождения и единосущия Единородного, Сына и Слова. Афанасий Великий поставил христологическую проблему, что если Христос не Бог, то Бог не воплотился, значит обожение, соединение с Богом, спасение невозможно («Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом» – суть богословия).
Аврелий Августин утверждает принцип бесконечности божественного начала. [51] Сотворив мир, Бог позаботился о том, чтобы в мире царил порядок и всё было подчинено законам природы. Сам Бог действует посредством этих законов природы, «облагодетельствуя всех тварей по мере их потребностей».
Максим Исповедник указал, что сотворенный Богом мир существует в соответствии с Божественным замыслом, но образ его существования может не соответствовать замыслу Бога из-за свободы личности человека, которая раскрывается через тропос (цель) существования тварной природы, противопоставленный логосу природы. [52]
Ибн Сина, известный как Авиценна, утверждал, что факт существования не может быть выведен или объяснен сущностью существующих вещей, и что форма и материя сами по себе не могут возникать и взаимодействовать с движением Вселенной или прогрессивной актуализацией существующих вещей. Таким образом, существование должно быть обусловлено действующей причиной, которая обусловливает необходимость, придает, дает или добавляет существование сущности. Для этого причина должна сосуществовать со своим следствием и быть существующей вещью. [53]
Ансельм Кентерберийский представил доказательства Онтологического аргумента Бога через разумное осмысление «существа, большее которого невозможно представить». [54] Доказательство бытия Бога заключается в переходе от понятия Бога к Его реальности на том основании, что Бог является совершенством (лучшим), а быть совершенным значит обладать всей полнотой присутствия: быть и в реальности, и в мысли, иначе все совершенства Его окажутся мнимыми.
Фома Аквинский свои доводы относительно Бога обосновал тем, что «если среди действующих причин не будет первопричины, не будет ни конечной, ни какой-либо промежуточной причины. Бог есть абсолютно первичная сущность, в Нем не может быть ничего акцидентного (случайного). Не может быть в Нем также и акциденций, относящихся к сущности (вроде способности смеяться, каковая суть акциденция, относящаяся к сущности человека), потому что такие акциденции обусловлены началами, входящими в состав объекта. Но в Боге не может быть ничего обусловленного, ибо Он сам – первая причина. Таким образом, ясно, что в Боге нет никаких акциденций». [55] Для Аквината Бог – это чистая актуальность, безо всякой [примеси] потенциальности.
