Всеслава - страница 18

– Темница князя,– холодно произнёс он, -прикажу Гостомыслу тебя туда в кандалах и с кляпом во рту доставить. Посидишь месяц-другой. Научишься язык за зубами держать. Да и себя тоже. А коли нет…– Слава напряглась, когда он вплотную шагнул к Озаре и наклонившись к ней что-то прошептал на ухо. Женщина отшатнулась от него, прижав руку ко рту. Искро выпрямился, с довольно безразличным видом скрестив руки на груди и сверкая на нее из-под насупленных бровей.

-Ты…ты…– взвизгнула Озара, – нечисть иноземная! Страхолюд проклятый! – зашипела она, пятясь назад. Слава пожалела, что не видит ее лица. Судя по всему то, что предложил ей степняк было слишком оскорбительно, даже для этой волочайки *( гулящая женщина).

-Надеюсь ты поняла меня, Озара, – отворачиваясь закончил степняк,– не вставай на моем пути. И Всеславу поганить не смей. Пожалеешь.

Он растворился во тьме. Озара, тяжело дыша, некоторое время смотрела на закрывшуюся за ним дверь, прежде чем вернуться в избу. Слава проводила ее взглядом и выскользнула в ночь. Ей надо было подумать. А еще ей стало до ужаса интересно, куда это в разгар свадебного обряда отправился ее жених?

Глава 4 Откровение тятеньки

Слава тихо выскользнула во двор вслед за степняком. Но он словно растворился во тьме. Девушка оглянулась на высокое деревянное крыльцо с резными перилами. Возвращаться не хотелось. Ей хотелось немного побыть в одиночестве, подальше от этого шума и смеха. От постоянных поздравлений и двусмысленных шуток. Она запрокинула голову, рассматривая яркие искры звезд в темном небе. Теплый ветерок приятно ласкал кожу, разгоряченную празднеством. До нее донеслось одинокое мычание соседской коровы, да звонкий лай собак. Где-то за рекой тихо ухнул филин. Медленно она прошлась по двору, свернув к амбару. Ей надо было выйти на другую сторону, к саду, а это был самый короткий путь. Девушка проскользнула между избой и амбаром, намереваясь выйти с обратной стороны и немного посидеть в саду под яблонями. Подумать. О, ей было над чем подумать. И хотелось сделать это в тишине и спокойствии.

– Ты с ума выжил, Искро? – услышала она голос и замерла, – думаешь князь тебя по головке за это погладит? Да он же с нас семь шкур спустит, если с тобой что-то случиться!

– Не случится, – голос Искро, – или ты меня не знаешь, Богдан?

– Да тебя-то знаем. Но этих мужиков нет, – заговорил еще один и Слава узнала в нем каркающий голос Гостомысла, – да и потом, зачем ты влез? Кажется ее батька мог ее усмирть. Да и братья бы добавили.

– Не твоё дело! – рявкнул Искро, а Слава призадумалась. Вспомнив с каким холодом, они разговаривали тогда на поляне, девушка начала догадываться, что эти двое не ладят. Впрочем, здесь она понимала степняка. Гостомысл ей тоже пришелся не по нраву. С таким ухо востро надо держать.

– Тогда зачем князь с тобой отправил? – сердито пробурчал Гостомысл. – Сидел бы сейчас дома, а не за тобой следил.

– Ну и иди домой! – снова зарычал Искро. – Никуда я не денусь.

– Так я и поверил, степняку-чужеяду. Слухай, а чего ты к нам привязался? А? Ну шел бы в свои степи. Так нет, третью весну у нас хлеб ешь. Да еще на девок наших заглядываешься.

– Гостомысл, затихни, – одернул его Богдан. Но тот видно свободу почуял. Уже не мог остановится.

– Хорошо хоть князь тебе дурнушку нашёл. Обидно было бы, коль красаву нашу тебе на потеху бы отдал, – вновь услышала она голос Гостомысла и застыла, – а так… ветрогонка эта *(вздорная) тебе лучше некуда…