– Что будешь пить? Как всегда, чем крепче, тем лучше? – рыжая бестия распахнула сундучок забвения.
– Читаешь мысли! Рад, что не забыла русский, красотка, – Соер прищурился, проматывая в голове все имеющие воспоминания о ней.
– Обалдел, братец! Этот язык позволяет склонять слова, ну и у него выдающийся запас самых приемлемых нелестных матерных отзывов.
– Не отнять. Как твои дела? – он вспомнил всё.
– Все превосходно: трахаюсь регулярно, зовусь любимой, живу и не парюсь, – она поставила наполовину полный стакан скотча.
– Антидепрессанты тогда зачем пьешь? – он сделал глоток.
– Мудак Папа-1 недавно заезжал со своей новой бабенкой. «Я хочу на ней жениться, знакомься». Хуйло! – она отхлебнула из бутылки, взглянула на пузырь и присоединилась к его распитию, налив себе в стакан.
– Ну-с, главное, чтоб было чему стоять и кому увлекать! – Соер безжизненно улыбнулся.
– Смешно тебе! Мне вот смешным не показалось. Эта сука не женилась ни на моей матери, ни на твоей, ни на матери Арти! Кстати, как этот лизоблюд поживает?
– Брось, сколько времени прошло, он бросил эту козу Лизу сам!
– Да ладно! Зачем тогда столько под ее каблуком писюном махал. Хотя брат молодец, мужик! Позор нашего семейства, отцовская блядская копия, но все же люблю мерзавца. – Она залипла в окно.
В действительности она любила его очень сильно, но статус старшей злобной сестры не позволял ей этого показывать.
– Сейчас у него порядочная девушка и маленький ребенок, – себе поднос произнес он, понимая, что последует после.
– Что, бля?! Ты что, бля, сейчас сказал?! – она допила бокал и налила себе новый, сжав бутылку за горлышко в руке.
– Я сказал, что у тебя мимические морщины, а твоя мать – педик. – Благо он знал сестру: когда она в ярости, до её прекрасных ушек не доходит никакая информация, а в ее мозгу сплошняком раздается мат.
– Пидормот! – она разбила бутылку, треснув ей об стол.
Соер глотком допил свой стакан и аккуратно перетащил её бокал к себе.
– Как он мог! Потрах, И.Т.П. человека, скотина… – порядочно выговорившись, она сделала глубокий вдох, достала бутылку виски и новый стакан.
– Девочка? Мальчик? – все это время она не отрывала взгляд от Соера, у нее не все в порядке с нервами, но она от этого становится лишь прекраснее. Если вы, конечно, не латентный, подсознательно блуждающий в краях далеких. Как вы поняли, если Карине кажется, что перед ней глюк, она лупит его, чтоб тот пропал, если она кем-то недовольна, это значит, что она скажет это в глаза, и похер кому. Она из тех людей, срубающих гонцу голову, отправляющих обратно, собирающих армию и отправляющихся вслед за ней.
– Девочка, второе имя Карина, два восемьсот, большие голубые глаза, – Соер, не отрывая взгляда, ответил.
– Вот ведь… – она, как всегда, мило прищурилась, улыбаясь. – Поди сюда, братишка, я соскучилась, время обнимашек! – она кинула очередной стакан на пол.
.
Что-то есть в объятиях, бесспорно, чувствуешь себя лучше, все дерьмовые чувства исходят на нет. И вот вроде бы момент счастья, но раздается звонок в дверь.
– Ждешь кого? – Соер спросил у неё.
– Не уверена, пусть сдохнут под дверью. Не хочу двигаться.
– Пойдем, дуреха. – Он дернул её за руку.
Дзинь-дон, дзинь-дон, дзинь-дон, дзинь-дон, дзинь-дон, дзинь-дон, дзинь-дон.
– Кто это такой настойчивый? Человек кофеин? – спросил у неё.
– Я ебу-у-у?.. – Она открыла дверь.
– Мазэл тоф, заносчивые хуеплеты! Сюрприз! – радостно прокричал Арти.
