– Это верно. – Соер продолжил смотреть в окно.
– В большом городе люди становятся сильнее, человек в частности.
– Сила, о которой ты говоришь, граничит с жестокостью, порой и является её частью. А настоящая сила человека, в первую очередь духовная, никакого отношения к жестокости не имеет. Благое дело, совершенное за счет зла, добрым не назовешь.
– Назвать можно, да зачастую так и выходит. – Арти поиграл напитком в бокале.
– Но в действительности хоть по закону здравого смысла являться таковым не может.
– Знаешь. Действительность у нас такова, что иначе никак. – Арти, будучи человеком законопослушным, многое знал о мире, умело уживаясь и подстраивая эти самые законы под свои нужды.
– М-да, реальность не приемлет понятия зла и добра. – Соер взглянул на Артуриона.
Часом позже, напившись больше.
– Ебалория – мир, населенный ебаноидами и ебанашками с весьма неделикатным чувством совокупления. – Соер допил стакан.
– Что-то в этом определенно есть. Предложить деликатно потрахаться нужно уметь, ведь можешь быть послан на хуй. – Начал улыбаться Арти.
– Хотя есть такие барышни, одобряющие столбовое… Желаешь, красавица, сегодня вечером быть от всей души выебанной. Её немного поклинит, а потом «ха-ха-ха», «а ты шутник», и заводит с тобой беседу. Вот сразу и понимаешь, что перед тобой ебанашка, а ты в Ебалории.
– Ну иногда это очень неплохой вариант для нервной разгрузки. – Артурион достал из пачки сигарету, покрутил в руках, недовольно сломав, положив в пепельницу.
– Побывать в Ебалории? – Соер усмехнулся.
– Ага. – Артурион сделал глубокий пассивный вдох недавнего дыма от сигареты брата.
– Верно, хотя если ты распиздяй или молод, что одно и то же, то там можно и пожить немного. А если у тебя за душой стабильность, то это крайне глупо. Хотя талончики именно в Ебалории и в ходу.
– А сам-то… – вполне удовлетворившись пассивной затяжкой, откинулся в кресле.
– Я ебанавт, существо более возвышенное, выполняю почти космические миссии с полетами на Ебалорию в целях наблюдения.
– Ага, разведчик просто! К ордену не представили? Адмирала дали? Я бы дал! Только какой прок наблюдения за кретинами. М-м?
– Ебаноидами и т. д., – поправил Артуриона.
– Ну да, за ебаноидами и т. д. Если они такие тщедушные, алчные, еблелюбивые дегенераты. С твоих же слов. – Он потянулся обновить стакан.
– Как с теорией добра и зла? Смекаешь?
– Конечно. Ты подводишь поглощение алкоголя, наркотиков, секс и извращения под теорию добра и зла. Так сказать, о вечном без купюр. Ты рехнулся! – он призадумался. – Хотя… В этот момент человек находится в одной из стихий, данных ему по праву выбора… Ах ты…
– Вот-вот. Петля. – Соер протянул ему свой стакан.
– Жаль, что так. – Арти начислил брату.
– Почему тебе жаль? Ведь когда-то и ты выбирал и наслаждался на черной стороне. Потом до тебя дошло, что можешь пропасть, и перебрался на белую. А там окончательно понял, что жизнь однообразная сводит с ума не меньше. Раз чувствуешь себя свободным и не хочешь стать пленником бытия. Заглядываешь, выглядываешь на черную сторону. В человеке должно отражаться и хорошие, и плохое. Иначе он не станет полноценной личностью, не обретет себя и не сможет стать свободной материей в вечности. Некоторые, ясно дело, утопают то в одной стихии, то в другой, но это их выбор становиться жалкой шлюшкой, служащей обстоятельствам.
– Странно, но мне стало спокойнее. У современного человека совесть не может быть чистой, отлично, что есть такие, как ты… Оправдатели.
