Вспоминается Чеченская война - страница 2

Укачанные четырьмя днями в поезде, усталые от перегрузки имущества бойцы стали потихоньку вырубаться, засыпать. День был солнечный, хоть и начало декабря, а прегревало. Я сидел за спиной водителя, автобус шел по достаточно ровной трассе. Спустя примерно час езды, вдруг слева…о чудо, показалось море. Вот он – красавец Каспий. Глаза так и впились в полоску морской глади. Красота, да и только. Я оглянулся назад, думал кто-то еще радуется виду на море. Однако весь автобус спал. А когда перевел взгляд вперед, тут же подпрыгнул. Наш водитель тупо уснул на руле. Ткнув его сильно в бок, я уже не выдержал и закричал соответствующее случаю матерное выражение. При этом стал держать руль сам. Он пришел в себя, сказал, что третьи сутки практически не спит, и что в командировке уже почти три месяца. В общем, делать было нечего, человек как зомби. Капнул ему на ходу в мерный медицинский стаканчик пятьдесят грамм медицинского спирта. Он как-то автоматически выпил. Я сунул ему бутылку с водой, он смачно запил, взгляд его прояснился. При этом, он как-то устало промямлил: «Я же говорил, налейте водителю». Сзади голоса бойцов пообещали вывернуть его в следующий раз мехом кнутри. И …поехали дальше. Вот как-то здесь и начинаешь ощущать, что в командировке рядом и солнечный день, и тут же – угроза жизни.

По приезду в Махачкалинский аэропорт на взлетке, метрах в двухстах пятидесяти от основного здания аэропорта нам выделили место для разгрузки имущества (см. фото).

Фото 4. Разгрузка в Махачкалинском аэропорту

Почувствовав близость цивилизации в здании аэропорта, все быстро приложились, и перегруз имущества прошел быстро. Для его охраны были оставлены двое бойцов. Руководство охранением было возложено на командира взвода Зайчикова Алексея. Что и говорить, это один из самых поистине настоящих офицеров, которых я знал. Настоящий кубанский казак, рукастый и боевой, и с душевной простотой. Спустя годы, он все-таки стал командиром ОМОН.

Фото 5. На взлетке в Махачкале

Махачкалинский аэропорт встретил нас по-домашнему. Действительно и в тот момент, и многократно позже убеждался, что тыл на войне выходит на первое место. Как разместятся, помоются, отоспятся люди, экипируются – так и воевать будут. Мы же, еще не начав никаких действий, на пятый день пути уже были подусталыми. Появилась возможность нормально сходить в туалет, пребывать в чистом зале аэропорта. И здесь была первая возможность побыть непосредственно рядом с представителями местного населения. Бросалось в глаза, что людей в аэропорту не так и много, а вот бородатых, достаточно крепких мужчин – сравнительно много. Не скажу, что это как-то напрягало. Однако, заставляло задуматься в обстановке приближения к Чечне.

Спустя несколько часов резко испортилась погода. После практически летнего солнца, вдруг пошел хлопьями снег, поднялся очень сильный ветер. Может Бог и отводил от чего-то плохого, но спустя минут тридцать была объявлена нелетная погода, и мы поняли, что зависли в аэропорту. Тяжелей всего оказалось охранять имущество на взлетке. Буквально через полчаса такой катастрофической погоды замерзает все, что можно. Бойцы нарыли где-то покрышки, и стали их жечь неподалеку от имущества, которое постепенно промокало под ударами стихии. Температура воздуха резко понизилась до минусовых температур. Пролетело несколько часов, но погода никак не могла угомониться. Пошел снег с дождем, под ногами быстро появилась снежная каша. Кто не был привлечен к охранению имущества, рассосались по залу ожидания аэропорта. Я был рядом с командиром. Оружие находилось на руках, поэтому тихонько дремали с ним по очереди, мало ли что. Вдруг выяснилось, что куда-то пропал взводный Зайчиков, бойцы никак не могли его найти. Мы с Ершовым вместе пошли к месту расположения имущества на взлетке, все осмотрели, но безрезультатно вернулись в здание аэропорта.