Собственно, я мог не возвращаться домой сегодня и спокойно доработать смену. И ничего бы страшного не случилось. И Ася сейчас, вечером, после длинного рабочего дня, после впечатлений, полученных на работе, не казалась мне настолько красивой и очаровательной, как утром. Да и вообще, я вспомнил, наконец-то, что она замужем! И мне бы совсем ни к чему все эти ночные беседы. Как ни к чему и проблемы с ее мужем. А еще говорил себе, что у нее вполне может быть не все в порядке с головой - неужто муж мог ее поить таблетками на самом деле? Может, придумала все это?
Погруженный в свои мысли, я обогнул медленно поднимающуюся по ступенькам Наталью Станиславовну, бабулю из тридцать шестой квартиры, и услышал в спину ехидное:
- А что это вы, Саша, не здороваетесь?
Я резко остановился, обернулся, напугав этим бабку, и уставился на нее, вдруг вспомнив, что она живет ровно напротив квартиры, в которой находится Ася. И может что-то знать о ней и ее муже!
- Саша, почему вы так на меня смотрите? Я же ничего такого не...
- Наталья Станиславовна, уважаемая, - пришлось "прогнуться" мне. - Простите меня, пожалуйста! Я задумался немного. Забот, знаете ли, полон рот.
- Ой, да ничего страшного, - выдохнула бабка.
- О, вы, наверное, в магазин бегали? А почему на ночь глядя? Я думал, вам, пенсионеркам, по утрам удобнее, - указал ей на ее клетчатый баул, из которого торчал длинный батон и хвостик сырокопченой колбасы. - Давайте в качестве извинения помогу донести до квартиры.
- Да я и сама, не нужно, - с радостной улыбкой протягивая мне свои сумки, пропела старушенция. - Вы же, наверное, устали и голодны после работы-то! А вечером потому, что колбаску такую дед мой очень уж любит, а ее только по четвергам в пять часов привозят.
Подцепив тяжеленные сумки и впридачу бабку под руку, я зашагал наверх.
- Наталья Станиславовна, а вы мне не подскажите, кто сейчас в квартире надо мной обитает? Ночью шумят, спать не дают!
- О-о, Сашенька, я и сама задаюсь вопросом. Ты знаешь, какие-то подозрительные там жильцы!
- Почему? - я замедлился, ловя каждое слово.
- Да там же раньше Федотовна жила, хорошая женщина была, в сберкассе работала. Померла... когда, дай Бог памяти... Лет семь-восемь как уже. А сыны у нее в Москве оба. Ну и продали мамкину квартиру-то! На что она им? Вот этот парень и купил, что на блестящей машине-то ездит. Ох, красивый! Всегда при костюме, при галстуке, весь напомаженный, пройдет, так на лестнице еще три часа его одеколоном воняет! Жил один. Кроме друга, такого же, в галстуке да одеколоне, никто к нему не ходил, - я слушал, кивал ей, а сам тем временем думал, что нет лучшего разчедчика, чем женщина на пенсии - все видит, все запоминает, дай наводку, так всю подноготную выложит! - А на той неделе... Никак в пятницу вечером... Точно! "Поле чудес" по первому шло как раз. Слышу, поднимается кто-то по лестнице. Глянула в глазок, а там Марк девушку на руках несет. Ну, думаю, напилась в клубе каком-нибудь! Гляжу, а у нее рука вроде как сломана.
Мы уже стояли возле квартиры Натальи Станиславовны, и она, видимо, опасаясь, что я уйду, не дослушав до конца, крепко держала меня за руку. Говорила шепотом, подняв лицо к моему уху - боялась, что такую "важную" информацию кто-нибудь подслушает.
- Наталья Станиславовна, вы вот сказали, что жильцы подозрительные... В чем это выражается?
