– Пациентку привезли в тяжёлом состоянии, – информировал он. – У неё оказалось несколько внутренних надрывов и частично лопнула одна из почек. Почку удалять не стали, я зашил её и удалил скопившуюся кровь в полости живота. Кровь, которая сочится из оставшихся надрывов в полости живота, выводим через катетер. Она сейчас в коме. Мы интенсивно за ней наблюдаем. Сегодня выводить её из состояния комы я считаю нецелесообразным. Завтра посмотрим на состояние. Если все параметры организма останутся стабильными, будем выводить её из комы.
Когда Филипп увидел девушку, он поразился сходству с первой девушкой из городской клиники. Только что у этой больной лицо было мертвенно бледным и цвет волос немного отличался.
– Я могу теперь позвонить её родителям и сказать, где она находится?
– Да, конечно. Пускай приезжают. У нас сейчас персонала не хватает, может, её мать останется с больной на ночь.
Филипп тут же набрал нужный номер и сообщил отцу девушки о том, что их дочь оперировали, и она находится в интенсивном отделении городка Ридлинген. Слава Богу, дело можно теперь закрыть, с облегчение подумал Филипп. Но выходя из палаты, он на мгновение задержался в дверях. Одна мысль не давала ему покоя: откуда такая схожесть девушек. Они были похожи друг на друга до мелких деталей. Даже маленькая родинка на правом виске сидела у обеих почти на том же месте. Невероятно. Эту загадку надо бы разгадать, подумал Филипп.
– Можно ли сейчас взять кровь для анализа ДНК? – попросил он главного врача, не объясняя причины.
– Я вам дам сейчас пробирку с её кровью, – вместо главного врача, ответил хирург.
Он ушёл в лабораторию и через пять минут принёс упакованную в специальный бокс пробирку с кровью пациентки.
В районном городе полицейские завернули по пути в центральную больницу. И здесь Филипп попросил в интенсивном отделении для ДНК-анализа кровь другой девушки. Он получил нужную пробирку с кровью и отправился в полицию.
Оформив в лаборатории заявку на ДНК-анализ крови девушек, он наконец-то отправился домой.
Филипп спал до позднего вечера. Он снимал двухкомнатную квартиру почти на окраине города. Поэтому она была, наверное, не столь дорогая, как в центре города. Преимуществом было то, что рядом, через одну улицу жили родители и недалеко в новом районе частных домов его сестра с семьёй. Недостатком было то, что все заведения, так необходимые молодым людям, были довольно-таки далековато, и, если Филипп намеревался с друзьями встретиться где-либо в кафе и выпить спиртного, приходилось ехать либо на своей машине, либо на автобусе. Несмотря на несколько часов сна, Филипп чувствовал себя не выспавшимся. Сказались, наверное, беспокойная ночь и утро. Хотелось бы пойти на встречу с друзьями, которых давно не видел, но решил сначала пойти к матери. Во-первых, она могла его накормить чем-то вкусным, во-вторых, хотелось бы её расспросить кое о чём. Пока Филипп ездил с коллегой в периферийную клинику, выяснили личность девушки в центральной клинике. Она оказалась студенткой университета, получившая место в нём по программе обмена студентами. Родом она была из уральского городка, и когда Филипп услышал название города, в нём всплыли воспоминания о своём детстве. Он родился в том же городке, что и девушка. Увезли его оттуда, когда ему было всего девять лет, но в памяти сохранилась пыльная окраинная улица, новый дом, стоявший в тени деревьев, сирень у калитки, которая охмуряюще пахла в майские дни, школа на пригорке, куда он ходил в начальные классы. Лица детей, с которыми он тогда играл на улице и с которыми учился, почему-то вспоминались размытыми и без деталей. Сейчас, если бы он кого-нибудь из них встретил, вряд ли узнал бы. Ему хотелось расспросить мать о городе, чтобы освежить память и заодно спросить, знала ли она женщину по фамилии Каштанина, дочь которой оказалась в клинике и не могла вспомнить не своего прошлого, не своего имени.
