Если бы не необходимость проводить Мансура в его комнату, Амаль укрылась бы в своей спальне, а может быть, и вернулась бы в свой дом. Хотя мама Халима вряд ли одобрила бы это. Оба брата уехали из дома бабушки, и оставаться в доме одной, особенно когда ты не совсем здорова, было бы неразумно. Мама Мансура убедила Амаль переехать к ней хотя бы временно.
Амаль согласилась, и сложившаяся ситуация устроила обеих. Но теперь, когда Мансур дома, Амаль посчитала, что злоупотребляет гостеприимством мамы Халимы. Она не желает, чтобы Мансур считал, что она не может сама о себе позаботиться.
Но Амаль и правда пока слаба и нуждается в помощи.
Нет, ей не требуется помощь. Она в порядке.
Амаль прекратила мысленную перепалку с самой собой и продолжила путь к комнате Мансура.
– Нам сюда, – сказала она, указывая на комнату слева по коридору.
Однако Мансур остановился у двери в ее спальню.
– Это не твоя комната.
Не обращая внимания на ее слова, Мансур открыл дверь и вошел.
Амаль поспешно вошла следом, расстроенная тем, что Мансур ее не послушал. Это была ее комната, и в ней царил беспорядок.
– Я же говорила, что это не твоя комната, – пробормотала она, кивнув в сторону двери в надежде, что он поймет ее намек.
– А вот здесь ты не права. – Мансур посмотрел на нее в упор: – Когда-то, давным-давно, я жил именно в этой комнате.
Амаль нахмурилась:
– Твоя мама мне не говорила об этом.
– Она просто не ожидала, что я так скоро вернусь, – ответил Мансур.
Он прошел в дальний угол, где стояла кровать, и осмотрелся.
– Здесь почти ничего не изменилось, – заметил он, – кроме вот этого. – Он указал на гору разноцветных платков на кровати и разбросанные по полу книги.
Амаль протиснулась мимо, взяла платки и быстро засунула их в верхний ящик комода. Затем она попыталась убрать книги, а Мансур заметил на кровати тетрадь, которая раньше была закрыта платками.
Наверняка это был ее дневник.
– Ты по-прежнему ведешь дневник? – поинтересовался он.
– Пытаюсь, – коротко ответила она.
– И много читаешь? – Мансур поднял с пола одну из книг и передал ей.
Многие книги выглядели зачитанными, с потертыми обложками. Стало быть, это были ее любимые книги, которые она могла перечитывать, как новые. И это, пожалуй, единственный плюс амнезии.
Восстановление памяти происходило странным образом. Сейчас она помнила некоторые вещи более отчетливо, чем сразу после несчастного случая четыре недели назад, когда очнулась в больнице со швами на правом виске. Но возвращающиеся воспоминания были связаны с ее прошлым, что расстраивало ее еще больше теперь, когда она стояла перед Мансуром. У Амаль не было никаких свежих воспоминаний о нем. Она кое-что помнила об их детстве, но дальше – полный провал. Что, если он вырос ужасным человеком?
И тем не менее по какой-то необъяснимой причине ее влекло к этому мрачному красавцу.
– Странно снова оказаться дома, – заметил он, уставившись ей в макушку. – Должен признаться, что не планировал возвращаться.
Значит, он имел в виду, что вернулся из-за нее.
Амаль непроизвольно дотронулась до виска. Шрам покалывало, и ей было не по себе от близости Мансура и его вопросов.
– Остался шрам? – спросил он.
Она лишь молча кивнула, не в силах произнести ни слова.
– Болит?
Амаль отрицательно качнула головой.
– Я рад, что твои братья и моя мама были рядом, когда это случилось, – искренним тоном произнес он, и на мгновение жесткие черты его лица смягчились. – Нужно быть осторожнее, – продолжил Мансур, – я из личного опыта знаю, насколько ужасны происшествия на строительной площадке.
