По этой причине мы с детьми и занялись краеведением, колеся по округе, посещая ближайшие храмы и монастыри. Между прочим, занятие как для малых, так и для старых очень интересное. Тогда-то я и вспомнил многочисленные рассказы про Аргуново.
Самое начало июня. Для поездки выбрали теплый солнечный день. Алиса, правда, ехать отказалась и, сославшись на недомогание, осталась дома. А мы втроем с Полинкой отправились в очередное путешествие. Сперва наш путь проходил по федеральной трассе, потом мы свернули на дорогу областного подчинения, затем уже не ехали, а скорее тряслись по местным ухабам и, наконец, километра полтора преодолевали по бездорожью. Вот эти последние полтора километра показались мне самыми интересными. Выехав за пределы очередного садового товарищества, мы стали приближаться к реке. И чем дольше мы ехали, тем шире открывалась перед нами бесконечная равнина, уходящая на много километров вдаль и лишь изредка покрытая редкими деревцами. Не помню, чтобы еще где-то у нас в округе я видел такие просторы.
Дорога, по которой мы ехали, привела нас к реке Киржач, к подвесному мосту, из-за которого уже отчетливо виднелась колокольня. Мы оставили машину и пошли по мосту через реку. Мост пешеходный, по нему еще можно, спешившись, перевести велосипед или легкий мопед, но не более. При ходьбе мост раскачивался из стороны в сторону, и Полинке это очень нравилось. Если левый берег, по которому мы подъезжали к Аргунову, больше походил на пастбище, во всяком случае, высокая трава там виднелась лишь кое-где, то правый высокий берег утопал в роскошном разнотравье. От моста дорожка плавно поднималась вверх и, разветвляясь, левой стороной вела по направлению к бывшему храму, а вправо уходила прямиком в сосновый лес.
Все вместе – солнце, чистое голубое небо, полевые цветы, доходящие до пояса, птицы и танцующие в воздухе бабочки – потрясло нас, но только одна Полинка, еще не способная управиться с переполняющими ее эмоциями, кинулась в высокие травы навстречу бабочкам и закружилась вместе с ними. А бабушка и я стали подниматься выше, туда, где виднелась колокольня.
Когда мы наконец достигли цели своего путешествия, перед нами открылась печальная картина. То, что некогда было величественным храмом, после взрыва превратилось в такую же огромную кучу битого кирпича. Время и ветер заносили кирпич песком и пылью, до тех пор пока куча не приобрела вид холма, со стороны больше похожего на верблюжий горб. Здесь же, рядом с бывшим храмом, находилось кладбище. Возле «верблюжьего горба» скромно приютились несколько старых, но не так давно восстановленных надгробий. Остальная территория настолько заросла плотным кустарником, что пробраться сквозь него и попытаться обнаружить хоть что-то, напоминающее старые захоронения, не представлялось никакой возможности.
Вот и сама колокольня. Дверей как таковых, понятно, уже не сохранилось. С восточной стороны, где некогда располагался вход в пространство храма, сооружено что-то наподобие часовни. По стенам, где была возможность, разместили бумажные иконки, современные, софринской печати, и старинные, дореволюционные. Стены внутри колокольни в свое время были расписаны яркими красками. От самих фресок уже практически ничего не сохранилось, но понять, что здесь изображалось, кое-где еще можно. Я предложил:
– Матушка, давай попоем.
– Что мы будем петь?
