– Выйти за вас?
– Я люблю вас, как ни один мужчина еще не любил ни одну женщину.
– Ну, это уже что-то. А имя у вас есть?
– Муллинер. Ланселот Муллинер.
– Могло быть и хуже. – Она задумчиво посмотрела на него. – А почему бы и нет? – сказала она. – Было бы преступлением не сделать такого танцора членом нашей семьи. С другой стороны, мой папочка начнет бить задом, как мул. Папочка – граф.
– Какой граф?
– Граф Биддлкомб.
– Подумаешь, граф, – сказал Ланселот, слегка задетый. – Муллинеры – старинный и благородный род. Сеньор де Муллиньер прибыл в Англию с Вильгельмом Завоевателем.
– А! Но успел ли сеньор де Муллиньер облапошить простолюдинов на несколько сотен тысяч, чтобы затем засолить добычу в ценных государственных бумагах? Вот чему престарелый родитель придает важность. Налоги, сверхналоги, налоги на наследство и падение цены на землю мало что оставили в чулке Биддлкомбов. Встряхните семейный сундук с казной и услышите лишь легкое побрякивание. И я должна предупредить вас: в моем клубе «Губная помада» предлагаются ставки семь к двум, что я выйду за Слингсби Пурвиса, «Клейкий соус Пурвиса». Окончательно пока еще ничего не решено, но можете счесть информацией прямо из конюшни, что перед собой вы сейчас видите – если не случится ничего непредвиденного – будущую миссис Пурвис.
Ланселот гневно топнул ногой, исторгнув агонизирующий вопль у толкавшегося рядом весельчака.
– Этого не будет! – пробормотал он.
– Если хотите поставить на другой вариант развития событий, – сказала девушка, доставая миниатюрную записную книжку, – могу предложить вам сегодняшнюю ставку.
– Пурвис! Фу-у!
– Я не утверждаю, что это красивая фамилия. Я всего лишь пытаюсь объяснить, что в настоящее время он возглавляет список фаворитов. Почему вы считаете, что сможете обойти его хоть на полноса? Вы богаты?
– Пока лишь любовью. Но завтра я пойду к моему дяде, который несметно богат…
– Чтобы подоить его?
– Не совсем. Дядю Иеремию никто не доил с начала зимы одна тысяча восемьсот восемьдесят пятого года. Но я заставлю его предложить мне место, а там посмотрим.
– Подходяще, – сказала девушка одобрительно. – Если вы воткнете палку в колеса Пурвису и явитесь рыцарем на белом коне, я первая вам похлопаю. С другой стороны, мой долг честно предупредить вас, что в клубе «Губная помада» все девочки считают результат заранее решенным. Других фаворитов нет.
Вечером Ланселот вернулся домой, отнюдь не пав духом. Он твердо решил покончить со своими былыми предрассудками и написать панегирик «Пикулям Бриггса к завтраку», который откроет новую эру в коммерческой поэзии. Он представит этот шедевр дядюшке и, ошеломив его своим произведением, изъявит согласие стать членом фирмы в качестве ее главного стихотворца. Он предположительно набросал карандашом цифру своего будущего вознаграждения – пять тысяч фунтов в год. С долгосрочным контрактом на эту сумму в кармане он сможет явиться к лорду Биддлкомбу и в один момент исторгнуть из него отцовское благословение. Разумеется, для его гения унизительно пасть до стихов о пикулях, но влюбленный обязан приносить жертвы. Он купил стопу лучшей бумаги, сварил кварту крепчайшего кофе, запер дверь, отключил телефон и сел за письменный стол. Когда на следующее утро Ланселот явился в роскошный особняк «Вилла Чатни» в Патни, добродушный старый Иеремия Бриггс принял его с грубоватой приветливостью, доказывавшей, что у него в сердце еще сохранился теплый уголок для молодого шалопая.
