Диксон сиял от гордости и радости:
– Это моя ночь, кэп! Я выгоню из неё всех чертей вместе с испанцами!
– Когда они подойдут, я крикну тебе, дальше сам смотри. – Нэрт уже бежал по трапу на палубу. На захваченном испанском галеоне уже было тихо, вся возня переместилась куда-то в трюмы.
Нэрт по переброшенным между бортами трапам перебежал на испанский корабль. Матросы уже тащили что—то из трюмов, стаскивая к фальшборту ящики и вязаные тюки. Мэт выскочил из трюма и, подгоняя матросов, кинулся к капитану:
– Нэрт, там только серебро, полтрюма серебра, всё в слитках, но сверху всё завалено провиантом, бочками, приходится разгребать всё это, если испанцы вернутся, мы всё не успеем забрать.
– Возьмём, сколько успеем. Серебро, говоришь? Значит, если в этом караване есть золотишко, оно на флагмане. Под каютой капитана смотрели?
– Да, там хранилище для казны, но сундук ещё не взломали, хотя, может быть, уже и открыли, я оставил там Тома и Моха.
– Иди, проведай их, пусть поторапливаются, если на этом корабле и было что-то особо ценное, оно должно быть там.
Нэрт подошёл к люку в трюм и, наклонившись крикнул:
– Джолли! Быстрее!
В ответ на этот крик в трюме затрещали выстрелы, потом всё резко стихло. Через минуту над палубой появилась голова Дика. Его лицо было измазано в крови:
– Дьявол побери этих испанцев! Они как крысы, из-под каждого бимса приходилось выбивать!
– Ты ранен?
Дик смахнул ручищей кровь с лица, и выругался:
– Споткнулся на ком-то, да приложился об лафет, ерунда это.
– Ладно. Что там ещё за стрельба?
– Так я же говорю, эти крысы до самого кильсона разбежались, здесь мы расчистили, а на баке их ещё много.
– Хватит! Надо отваливать! Блокируй испанцев, чтобы не мешали, и давай, таскайте уже наверх ящики.
С бака пиратского галеона закричал матрос:
– Испанцы! Испанцы назад идут!
Нэрт подскочил к фальшборту и, всмотревшись в проблески топовых огней вражеских галеонов, ринулся к люку.
– Джолли! Все наверх! Отходим!
Матросы выскакивали из трюма, как черти из преисподней, таща ящики и тюки. Мэт вепрем носился по шканцам галеона, подгоняя команду. Нэрт перебрался на свой корабль и уже рвал голос, рассыпая команды. Освобождённый от сцепления с испанским кораблём галеон качнулся на волне и, набирая ветер в распущенные паруса, двинулся вперёд навстречу приближающимся огням испанских галеонов. Ветер дул в правый борт, и Нэрт спешил успеть повернуть корабль, уйдя под ветер, чтобы, идя в фордевинд, иметь явное преимущество в скорости, одновременно держать испанцев на траверзе правого борта.
Испанцы, не понимая, что случилось, рыскали короткими галсами, ища потерявшиеся корабли.
Диксон, видимо, уже сам увидел, куда стрелять, и погонные пушки грохнули, заволакивая дымом бушприт. Галеон набирал ход, разворачиваясь правым бортом к шедшему на сближение испанскому кораблю. В опер-деке Диксон носился с пальником в руке вдоль всего борта, проверяя углы прицелов. Распустив паруса, пиратский корабль ходко разворачивался по ветру.
На испанском галеоне забили барабаны, там зажигали боевые огни и суетились возле орудий, но поздно. Ночной воздух задрожал от выстрелов, пушки били одна за другой, заволакивая дымом видимость, только огненные всполохи подсказывали, – откуда ведётся огонь. Книппеля со свистом рвали ванты и штаги испанского корабля, и тех несчастных кому не повезло оказаться на пути летящей смерти.
