К нам всегда все относились, как к детям (Медуза не в счет). Мы могли пролезть через колючую проволоку, подойти к охраняемым складам, пойти гулять на полигон с барьерами и препятствиями, бессовестным образом присутствовать при тренировочном процессе военных. Запрет распространялся только на стрельбище. Да и далеко оно было. Мне казалось, что нас специально здесь спрятали. Секретный объект, внутри секретного объекта. Это как бы добавляло значимости нашего существования. (Как оказалось позже, я недалека была от истины, вернее я оказалась абсолютно права).
***
Через три недели в обойме появился Цыган. Карантин сняли. В отсутствие Михайловича, рекомендовали заняться самоподготовкой. Опять все на мои плечи:
– Физическая подготовка, уроки, режим, круглоголовые…, боевая подготовка (по желанию), самоподготовка и все по кругу.
Как-то незаметно Интеграл увлекся бегом, и показывал довольно приличные результаты. Видимо от избытка энергии, молодой организм требовал нагрузки. Михалыч явно задерживается, я уже была вся на нервах. Не получалось у меня бегать и следить за всем-то на уроки опоздаем, после остывшего завтрака, то после обеда круглоголовые за мной гурьбой бегают, в поисках своих подопечных, жалуясь, что я им срываю какой-то важный эксперимент. И услышав долгожданный шум винтов военной вертушки, я облегченно вздохнула. Свою ошибку я поняла, когда увидела, что вместо Михайловича, из вертушки выпрыгнул маленький мужичок, с громадным рюкзаком, пригнулся под винтами и колобком покатился навстречу встречающим командирам.
– Что энто за фрукт? -подумала я, Филиппок какой-то.
Но после того, как командир привел его к нашей казарме…Первый, ёкнуло сердце. Командир вытер пот с лица:
– Принимай пополнение, как там тебя?
Я подсказала –Вторая.
–Не разбираюсь я в вашей нумерации, но это, как его, ваш очередной -последний в вашей десятке.
-В обойме,-поправила я.
Но командир в сердцах, махнул зажатой в руке фуражкой, уже направлялся на выход, к двери. Обойма выстроилась сама, я тоже стала на свое место в строю.
– Воспитателя нет, поэтому представляйся сам,-предложила я колобку.
Он недоуменно потоптался, скинул рюкзак, в котором что-то загрохотало, пнул его для надежности.
– Я, это…,-пробубнил под нос прибывший,– Никита.
Потом подошел к Немому, протянул руку:
– Никита –повторил колобок.
Немой механически поздоровался и посмотрел на меня. Я сообразила мгновенно вышла из строя, и представила каждого члена обоймы, по кличкам (Имя было у Интеграла, но я и представила его, как Интеграла, он не обиделся. Остальные, в том числе и я, имен не имели). Вскоре на рюкзак полетела фуфайка, в которую был закутан новичок, потом три свитера, какие-то платки, подвязки, ватные брюки, спортивные, ленты, подтяжки и куча всякой дребедени, что настоящим мужикам таскать не положено. Вскоре перед нами предстало вполне нормальное человекообразное существо, лет двенадцати, только метр с кепкой. И не толстый совсем. Строй рассыпался, вся обойма умчалась по своим делам, а мне нельзя-я-я, вводи в курс дела новичка: спать будешь здесь, в тумбочке можно хранить…, подъем в пол седьмого…, твое место в обойме № десять, туалет в конце коридора. И ответы на тысячу зачем и почему. Интеграл крутился рядом, потом не выдержал, подошел к новому и указывая пальцем на огромный рюкзак, спросил:
–Это что…? Это зачем?
–Лаборатория,– ответил новичок.
