Несмотря на такое плодородие почвы и благотворное влияние климата, культура сахарного тростника в долинах Арагуа выгоднее, чем культура зерновых.
В Ла-Виктории протекает речка Каланчас, впадающая не в Туй, а в Арагуа; отсюда следует, что эта прекрасная страна, которая производит одновременно сахарный тростник и пшеницу, относится уже к бассейну озера Валенсия, к системе внутренних рек, не сообщающихся с морем.
Квартал города, расположенный к западу от реки Каланчас, называется la otra banda[24]; это основная торговая часть. Повсюду выставлены товары. Ряды лавок образуют улицы. Через Ла-Викторию проходят два торговых пути: из Валенсии или из Пуэрто-Кабельо и из Вилья-де-Кура или из равнин, называемый camino de los Llanos[25]. В Ла-Виктории относительно больше белых, чем в Каракасе.
На заходе солнца мы побывали на холме, на вершине которого стоит крест. Оттуда открывается очень красивая и широкая панорама. На западе вы различаете живописные долины Арагуа – обширную территорию, покрытую фруктовыми садами, возделанными полями, группами дикорастущих деревьев, усадьбами и деревушками.
Повернувшись к югу и юго-востоку, вы видите тянущиеся до горизонта высокие горы Ла-Пальма, Гуайраима, Тиара и Гуирипа, скрывающие от взора огромные равнины, или степи, Калабосо. Эта внутренняя горная цепь продолжается к западу вдоль озера Валенсия к Вилья-де-Кура, Куэста-де-Юсма и к зубчатым горам Гуигуэ.
Она очень крутая и всегда окутана легким туманом, который в жарких странах придает отдаленным предметам очень яркий голубой цвет и не только не искажает их очертаний, но делает их более резкими и четкими. Полагают, что из гор внутренней цепи горы Гуайраима достигают высоты в 1200 туазов.
Мы не спеша продолжали путь через деревни Сан-Матео, Турмеро и Маракай к Hacienda de Сurа, прекрасной плантации графа Товара, куда мы прибыли лишь 14 февраля вечером. Долина постепенно расширялась; она окаймлена холмами известкового туфа, называемого здесь tierra blanca[26].
Местные ученые делали несколько попыток обжечь эту землю; они принимали ее за фарфоровую глину, которая образуется из скоплений выветрившегося полевого шпата. Мы остановились на несколько часов в усадьбе «Консесьон» у столь же почтенной, сколь и просвещенной семьи Устарис. Дом, где имеется прекрасно подобранная библиотека, стоит на возвышенности; он окружен плантациями кофе и сахарного тростника.
Роща бальзамических деревьев (balsamo)[27] дает прохладу и тень. Мы с живейшим интересом смотрели на множество отдельных хижин, разбросанных по долине и населенных отпущенными на волю рабами. В испанских колониях законы, общественное устройство и нравы больше способствуют свободе негров, чем в колониях других европейских государств.
Сан-Матео, Турмеро и Маракай – очаровательные деревни, в которых все говорит об очень большой зажиточности. Может показаться, будто вы находитесь в лучше всего возделанной части Каталонии. Около Сан-Матео мы увидели последние поля пшеницы и последние мельницы с горизонтальными гидравлическими колесами.
Урожай ожидался сам-двадцать; такой урожай считается небольшим, а потому меня спросили, лучше ли родятся хлеба в Пруссии и Польше. По довольно распространенному в тропиках заблуждению, хлебные злаки там считают растениями, которые вырождаются по мере продвижения к экватору, и думают, что в северных странах урожаи бывают более обильными.
