На Макарова нашла апатия, он сидел и не мог пошевелить ни ногой, ни рукой, а Котя все говорил и говорил своим певучим мурлыкающим голосом. Макаров его не слушал. Поезд в 7.15 пришёл и ушел. Макаров впервые за всю службу не вышел его встречать. Он сидел тихо, уставившись в одну точку, и только один раз сказал тихим голосом:
– Вон отсюда, гад. Чтобы ноги твоей здесь не было. Если же поймаю тебя хоть раз, то живым ты от меня не уйдешь, сгною живьем.
Котя не заставил себя ждать, он уже стоял в дверях и, на прощание помахав сержанту своей рваной шапочкой, сказал:
– Лучше будет, если вы вообще никогда меня не будете задерживать, иначе мне придется заложить вас.
Котя исчез, растворившись в полумраке коридора. А сержант милиции Макаров еще долго сидел, уставившись в одну точку.
За десять минут до окончания дежурства он собственноручно убрал камеру, вымыл пол, заблеванный пьяным, порвал все ночные протоколы и рапорты. Затем сел за стол, ни на что не обращая внимания, с видом: да заедите меня комары и мухи! В таком состоянии и застал его сменный старшина милиции Потапов.
На вопрос, как прошло дежурство, Макаров ответил сослуживцу: "Ночь прошла спокойно." Такое случилось впервые в истории станции, во всяком случае, никто не помнил, чтобы за время дежурства сержанта Макарова все было спокойно.
Однако через три дня Макарова заела совесть, и он подал начальству рапорт:
"8 января 1988 года мною совершено тягчайшее должностное преступление. В ночь с 7-го на 8-е января мной был задержан подозрительный субъект, именовавший себя Иисусом Христом, Сыном Божьим, в возрасте 33-х лет. Я его поместил в камеру предварительного заключения. Однако между 5-ю и 6-ю часами 8 января Сын Божий сбежал из-под стражи, боясь, что от него потребуют документы.
При этом произошло Чудо: запоры сами отвалились, дверь открылась, и он беспрепятственно покинул КПЗ, исчезнув в неизвестном направлении. (Иначе я никак не могу объяснить его побег.) Это Чудо я не видел собственными глазами, но могу заверить под присягой, что произошло именно так.
Я проявил малодушие, вовремя не сообщил своему начальству об этом происшествии, из-за чего упущено время для задержания Иисуса Христа, Сына Божьего. Скрыв этот факт, я также отпустил на волю всех свидетелей, которые сидели в одной камере с Иисусом Христом.
За все вышеизложенное прошу применить ко мне самое суровое наказание. Готов быть разжалованным в рядовые.
Сержант милиции Макаров".
Получив этот рапорт, начальство направило Макарова на лечение в специальный санаторий по глубоким психическим расстройствам, где он пробыл пять месяцев, после чего вернулся на свою работу. Но его уже не ставили в ночную смену, боясь повторения рецидива.
Начальство долго думало о причинах психической травмы Макарова и пришло к заключению, что на милиционера повлияло другое событие, случившееся с ним в этот же день после ночного дежурства.
Именно это событие и сделало Макарова героем не только посёлка, но и всей округи.
