– Что-то ты поздно о Боге вспомнила, старая карга, – заметил Котя, – раньше нужно было думать о нем. А где моя одежда-то?
Старуха слезными глазами указала на милиционера. Старшина Потапов смотрел то на старуху, то на голого бродягу, потом пришел к соломонову решению:
– Вот что, голубчики, я не буду оформлять на вас протокол. Волокиты много, да и не стоите вы этого. А запру-ка я вас вместе в этой комнате прямо вот в таком виде на денек. Ты, старая, на него полюбуешься, а он пусть перед тобой покрасуется. А что делать? Если вам так нравится это безобразие.
Милиционер встал и направился к двери, звеня ключами.
– Э-э! Товарищ начальник, мы так не договаривались, – запротестовал Котя. – Я ей показал себя за рубль, а если целый день так торчать, пусть платит червонец.
– Миленький, не губи, – завопила старуха, глядя на милиционера умоляющими глазами. – Избавь меня и защити от этого ирода и супостата.
Милиционер остановился в дверях, посмотрел на эту странную парочку и беззвучно выругался:
– Тьфу, какая пакость. Смотреть на вас тошно.
Он подошел к столу, открыл ящик и вынул Котины вещи.
– Убирайтесь сейчас же, и чтобы духу вашего на станции не было.
Котя поспешно принялся надевать трусы и брюки. Старуха вскочила со стула и кинулась было из комнаты, но тут же спохватилась:
– Дозволь, миленький, только уборку закончить. Потапов зыркнул на нее, старуха моментально скрылась за дверью. Котя натягивал рубаху и свитер.
– Послушай, дорогой, – обратился к нему Потапов, – ехал бы ты отсюда подальше куда-нибудь. Я бы тебе из своих денег выдал на билет до следующей станции.
– Это можно обмозговать, – растягивая слова, молвил Котя, – только мне что-то не очень хочется так скоро покидать такие красивые места. К тому же я еще не успел осмотреть все достопримечательности вашего поселка.
– Ну, как знаешь. Завтра будет поздно.
– Это почему?
– Завтра будет уже не мое дежурство.
– Может быть, вы сегодня на ночь приютите меня в карцере? – полюбопытствовал Котя, подумав о ночлеге. – У вас тут тепло, а в зале ожидания постоянно дверями хлопают и все тепло выпускают наружу.
– Если я тебя посажу, то не на одну ночь, – ответил Потапов.
– Что же, посадите, – сразу же согласился Котя.
– Нет уж, дорогой. Ишь, ты чего захотел. Поить, кормить тебя. На кой черт это нам надо. Иными словами, ты хочешь, чтобы я тебя, такого лодыря, взял, ни за здорово живешь, на полное государственное обеспечение? Нет уж, дорогой. Не рассчитывай. Но запомни, если что стянешь в поселке или еще что натворишь, засажу тебя на полную катушку, так и знай. А сейчас выметайся, и чтобы ноги твоей не было на станции.
– Спасибо, товарищ начальник, за вашу заботу.
И Котя с рублем в кармане отправился в поселок.
Иисус Христос перешел автомобильную дорогу и углубился в лес, уходя все дальше и дальше от железной дорога. В лесу снежный наст оказался твердым, скованный морозом и спрессованный ветрами. Ноги Христа не проваливались в сугробы, кажущиеся застывшими волнами. Идти было легко.
Почти две тысячи лет назад Христос удивил своих учеников, когда пошел по воде. И Петр усомнился в его чуде, испугался и сразу же провалился в воду. Для того, чтобы идти по воде, нужно верить в свои силы, а если понадобится, можно стать легким, как пушинка. И от одной веры вода может превратиться в твердь.
Иисус вспомнил второй день сотворения мира, когда Бог доказал, что можно найти опору даже посреди воды.
