Неудача в попытках сдержать распространение ядерного оружия на Дальнем Востоке и в Южной Азии явилась отрезвляющим уроком. Без односторонних военных действий даже единственная сверхдержава в мире оказалась не в состоянии в одиночку убедить страну, твердо решившую иметь ядерное оружие, отказаться от осуществления ее планов. Успешные превентивные шаги потребовали бы заблаговременной подготовки внимания на проблеме решительных и скоординированных действий других заинтересованных стран и быстрого создания программы, включающей как стимулы к самоограничению, так и риск слишком серьезных последствий в случае продолжения попыток овладеть ядерным оружием. На ранней стадии американского одностороннего превосходства было легко игнорировать едва возникшую тенденцию к распространению ядерного оружия, находясь в уверенности, что самой угрозы ответных действий США будет достаточно, чтобы ее пресечь. Уроком для наследников администрации Клинтона стало то, что даже при огромном неравенстве силовых потенциалов Соединенных Штатов и страны, претендующей на роль ядерной державы, альтернативой военной акции может быть только международное сотрудничество, организованное хотя бы в региональном масштабе уже на начальном этапе ядерного вызова.
Третий вариант возможного конструктивного укрепления всеобщей безопасности и сотрудничества после холодной войны появился в Европе. Конец разделения Европы означал, что американо-европейское партнерство могло бы теперь подняться на новый международный уровень. Реализация такой возможности предполагала экономическую и политическую интеграцию всех стран Европы с одновременным усилением влияния Атлантического сообщества для решения общих проблем.
Внезапное окончание разделения Европы привело к возникновению у ставших свободными посткоммунистических государств огромного желания стать неотделимыми и надежно защищенными членами Атлантического сообщества. Для того чтобы справиться с этой дилеммой, Клинтону потребовалось несколько лет, но в конце концов она стала наиболее конструктивной и весомой частью его внешнеполитического наследия. Накладывающиеся друг на друга реальности альянса НАТО, объединившего 27 стран (из них 25 европейских), и 25 стран, объединенных в Европейском союзе, свидетельствуют о том, что старый лозунг «трансатлантического партнерства» наконец наполнился содержанием. Это партнерство создало потенциал, для того чтобы влить политическую жизненную энергию в работу по формированию мировой системы с более высокой степенью сотрудничества.
Расширение НАТО стало катализатором обновления альянса. Сначала это казалось отдаленной перспективой. Войска России все еще находились посреди Европы, даже когда центральноевропейские страны (до этого их обычно называли восточноевропейскими) уже переориентировались на Запад. Последние военные части бывшего Советского Союза ушли из Польши в сентябре 1993 года, через несколько лет после объединения Германии, и до лета 1994 года оставались в Балтийских республиках. До этого времени любые формальные обсуждения вопроса о расширении НАТО были преждевременными, хотя некоторые официальные лица в Госдепартаменте Клинтона начали продвигать эту идею раньше. Однако на более высоком уровне администрация продолжала считаться с российскими интересами. И тем не менее некоторые стратегические мыслители вне департамента открыто говорили о расширении НАТО как логичном и необходимом действии, которое укрепило бы новую политическую реальность Европы.
