Как одна моя фраза тогда, когда нам было всего по четырнадцать могла испортить так и не начавшиеся отношения?
Я почти уверена, что Артём хотел предложить дружить. Тогда, в подростковом возрасте, это означало романтические отношения. Я бы могла стать его девушкой. Я мечтала об этом ночами. Представляла, как он подойдёт и предложит дружбу, как мы будем гулять вместе по парку, вместе ходить в школу, держась за ручки. Прямо, как сейчас.
Интересно, тогда бы, в юности, прикосновение его руки так же бы обжигало, вызывало бы такой же трепет?
Но я всё испортила и не узнала этого.
Артём выводит на балкончик. Со второго уровня прекрасно видно танцпол и слышно музыку.
Он так и не отпускает мою руку, и не убирает свою с моей талии. Его твёрдая ладонь жжётся через тонкий шифон. Артём лишь разворачивает к себе лицом, а я боюсь посмотреть ему в глаза. Чувствую, что он сам не стесняется меня рассматривать.
Артём притягивает ближе:
— Можно пригласить тебя на танец?
Он издевается? Он говорит те же слова, что и тогда, на дискотеке в детском лагере. Только теперь голос его не дрогнул. И теперь мы танцуем не на пионерском расстоянии на вытянутых руках. Сейчас Артём крепко прижимает к своему сильному телу. И ему не нужно разрешение. Он не ждёт моего ответа.
Играет та же песня, что и в детском лагере.
Я сглатываю. Отчего-то во рту пересохло.
Артём говорит низким, вибрирующем в моём животе голосом:
— Теперь тебя устраивает мой рост?
Он точно издевается. Он тоже всё помнит.
Несмотря на то, что я сама под метр семьдесят и на каблуках, мне приходится задрать голову и я тону в голубых глазах.
Тогда, в лагере, это я дышала ему в макушку, а он в стеснении не мог посмотреть мне в лицо. Тогда, на дискотеке я так смутилась от его внимания, которого жаждала все девять классов, что единственное, что получилось ляпнуть:
— Ты же меньше меня ростом.
Артём оправдывался, что занимается по утрам –отжимается и висит на турнике, чтобы вытянуться. Говорил, что пока не получается.
А я также, как и сейчас боялась вздохнуть. Прикусила язык и думала, зачем я это ляпнула. Думала тогда. Думала об этом и сейчас.
Артёму не нужен мой ответ. Он задал риторический вопрос и ответ очевиден.
Курбатов –настоящий красавчик, как будто с обложки глянцевого журнала: идеальная укладка, высокие скулы, подчёркнутые налётом щетины –наверняка, подстриженной в дорогом барбершопе и белоснежные зубы, которые видно за приоткрытыми и изогнутыми в высокомерной полуулыбке губами.
Он красуется передо мной. Хочет отыграться и показать, чего я потеряла?
Неужели, ему так заело, и он помнил все эти годы? Неужели он тоже был в меня влюблён?
Сердечко ускоряется в груди. Мне стыдно за ту фразу. Мне безумно хочется узнать, правда, он был в меня влюблён? У нас были взаимные чувства? Моя детская любовь была не безответной?
Я даже не слышу, что мелодия уже закончилась, так погрузилась в далёкие воспоминания и его гипнотический взгляд. Но меня возвращает в реальность писклявый голос Марины.
Она влезает между нами также, как и тогда, в лагере, когда нам было по четырнадцать. Марина маленькая миниатюрная брюнетка –как была низенькой, так больше и не выросла. И сейчас она чуть ли не по пояс Артёму.
Марина недовольно тянет:
— А как же я, Артём? Почему ты не стал танцевать со мной? Помнишь, как мы танцевали всё лето в лагере?
Я чуть отстраняюсь от Артёма, пытаюсь вернуть себе руку. Но он лишь отпускает талию, а мои пальчики стискивает мягкими, но такими крепкими тисками –не выпускает.
