Ну а наши будущие элитные сокурсники стояли малыми группами, на всякий случай глядя на всех свысока, видимо, самоутверждались.
Вскоре на крыльцо из портала вышел ректор, и все стихли. Никаких мантий и убелённых сединою висков, стильный костюм, модная стрижка, на вид лет тридцать, но болтать и смеяться при нём не хотелось совершенно.
— Приветствую вас, студенты. Меня зовут Максимилиан Уман, я ректор УМИЖ. Хочу напомнить всем вам о ценностях и уставе нашего учебного заведения…
И тут красавчик ректор завёл нудную речь о равенстве, братстве и взаимопомощи, растеряв всё своё обаяние и подтверждая мои подозрения, что ему далеко не тридцать, а где-то за триста. Все пятнадцать минут напутствия я думала о том, что стариков в Магоне и не видела вовсе, максимум наши сорок. Скорее всего, невозможно определить возраст мага по внешнему виду. Вот мы тут все выглядим на восемнадцать, а на деле меньше четвертака нет никому. Интересно, сколько мистеру Х? Выглядел он лет на двадцать восемь-тридцать. Тьфу ты! К чему я его вспомнила?
Вернулась из своих мыслей от того, что Милана потянула меня к ступенькам.
Старшие курсы отправились по своим аудиториям, а первокурсников ждала вводная лекция и знакомство с остальными преподавателями и их предметами.
При ректоре снобы агрессии не выказывали, поэтому в аудиторию мы с новой подружкой вошли в числе первых, и я опытным взглядом определила лучшие места где-то посерединке. Милана упёрлась было, предлагая затесаться среди студентов на галёрке, где нашли убежище остальные общажники, но я была непреклонна: мы пришли сюда учиться, а не прятаться. Поддерживать и вступать в коалицию сирых и убогих я не собиралась.
В итоге, заняв стратегически важные места, мы принялись ждать начала лекции. И тут вдруг моя подружка прикипела взглядом ко входу, разливаясь румянцем.
— Эй! Ты чего? — спросила я для проформы.
Потому увидела, как в двери вошла компания наших снобов, и мне сразу стало поняло, кто из них вызвал такую реакцию соседки.
Блондинчик и в правду был хорош! Осанка, разворот плеч, хитрый прищур, небрежная улыбка, подчёркивающая ямочку на левой щеке… а растрёпанные рукой умелого стилиста волосы даже меня заставили сглотнуть слюну.
— Это Маркус Шоу, — не своим голосом выдохнула Милана, — он мой кумир. Семья Шоу — воротилы масс-медиа, он снялся в трёх сериалах ещё подростком.
— Ничего себе! — поддержала я подругу, нисколько не удивляясь.
Тем временем «звёздный» Маркус и Ко двигались прямо к нам с явной целью согнать с места.
— Это наши места, — лениво протянул он, подняв одну бровь.
Эффектно вышло, не могу не признать. Милана попыталась было встать, но я положила ей руку на плечо, прижав к сиденью. Затем оглянулась на спинку своего стула, потом соседкиного, заглянула под стол и сообщила удивлённому селебрити:
— Нет. Не ваши. Я не нашла именных табличек, — сообщила я офигевшей компашке.
Блин, блин! Я неисправима! Язык мой — враг мой.
— Ты кто вообще такая? — задала закономерный вопрос блонда, висевшая на руке Маркуса.
— Это неважно. Имейте уважение к словам ректора о равенстве хотя бы в первый день учёбы!
Люди добрые! Выключите кто-нибудь у меня кнопку «мамаша взрослого сына»!
Милана из красной превратилась в белоснежную, а Маркус, пообещав мне взглядом все небесные кары, скомандовал своим приближённым занимать свободные места рядом выше. Не подумайте, что это мои слова произвели такое неизгладимое впечатление на снобов и заставили проснуться совесть, просто прозвенел звонок, и на кафедру принялись подниматься преподаватели.
