И что теперь делать?! Ни при каких обстоятельствах не признаюсь ему! Ни при каких.
Но ситуация абсурдна. Он обрывает мне телефон. Грозится ненавистной встречей. А завтра, между прочим, Лёша приезжает. Мне что, телефон прятать?! Это нечестно! Вот так нагло с ноги врываться в мою жизнь! Как проходные ворота, ей-богу! Захотел — пришел. Захотел — ушёл.
Наливаю чай, согревая ладони о горячую кружку. По спине ползёт озноб. Просто молчать и прятать голову в песок не вариант. А что тогда? Так хочется иногда поделиться с кем-то очень значимым для меня… спросить совета. В последнее время я делилась с Лешей. Его советы очень ценные. Его мнение для меня самое авторитетное, но... не в этой ситуации. Мне придётся действовать самой.
Ещё раз кошусь на телефон. А потом плюю на все, разблокирую и вбиваю номер Адама в список контактов. Врага нужно знать в лицо. В данном случае — буквально.
Уверенно жму на вызов и напряжённо вслушиваюсь в длинные гудки. И когда они прекращаются, а в трубке звучит ЕГО голос, сердце падает в пятки.
— Слушаю.
Сухой деловой тон собеседника не придаёт мне уверенности. Но я обязана взять себя в руки. Адам не должен догадаться, что у меня дрожат пальцы и колени. А ещё приходится прочистить горло, прежде чем начать разговор.
— Я на две минуты. Надолго не отвлеку, — начало вроде неплохое. Голос твёрдый. Аллилуйя!
— Да хоть на полчаса. У меня времени вагон, — как всегда, с оттенком надменности бросает в трубку.
— Мне кажется, ты здорово перегибаешь.
— А мне так не кажется, — разрезает и без того напряжённую атмосферу.
— Адам. Ты с ходу ворвался и ставишь свои условия. Очнись. Ты предъявляешь посторонней девушке глупые претензии.
— Я предлагаю мирно обсудить за столиком в ресторане. Если бы ты согласилась, мы бы цивилизованно поговорили. Но приходится добиваться упорством.
—У меня нет возможности тратить драгоценное время на пустые разговоры.
— Кто отец твоей дочери?
— Не ты. На этом все?
— Нет, — рычит в трубку, и я прикрываю глаза, не сумев сдержать тихий разочарованный вздох. — Встречаемся завтра. Около двенадцати. Заеду.
— Адам, ты себя слышишь? У меня своя жизнь. Свои планы. Завтра выходной, я не собираюсь переносить дела и назначенные встречи только ради того, чтобы ты мог высказать свои надуманные претензии.
— Завтра, — чеканит каждое слово. — В двенадцать. Я приеду. И мы с тобой обсудим сложившуюся ситуацию.
— Меня дома не будет. Мы с Анютой уезжаем рано утром. Прекрати разговаривать так, как будто я пустое место. Адам. Я завтра занята. А для тебя буду занята и во все остальные дни.
— Прекрасно. Тогда я зарулю к тебе на работу, за руку вытяну из-за стола и затащу в тачку. И поедем уже не в милое кафе, а, к примеру, ко мне домой. Где точно никто не помешает.
— Звучит как угроза.
— Ну что ты. Это всего лишь ласковое предупреждение.
— Все ясно. Нам говорить не о чем. Зря я позвонила. Всего хорошего тебе, Адам.
— Подожди! — столько резкости в его голосе, что я, вопреки воле, замираю, затаив дыхание.
— Кроме угроз хочешь ещё ведро помоев на меня вылить? — уточняю между прочим. Мне на самом деле все равно. Абсолютно.
— Когда ты сможешь увидеться?
Я округляю глаза, не веря недовольному примирительному тону. Адам пошёл на уступки?!
— Ты меня не слышишь. У нас нет причин с тобой видеться. Я не хочу.
— Выбирай сама. Либо я припрусь к тебе домой. Тогда, когда будет удобно мне. Либо ты говоришь, куда подъехать и когда.
