– Пара минут, – ответил наш командир. – Тут слишком грунт развезло. Грязи, как в поле после вспашки.
– Не у тебя одного, – хохотнул Гонта. – Просто, кто-то физически более тренирован.
– Или, у кого-то холм пониже. Что там у Берёзы?
– Подошли, – отозвался командир третей группы. – Вижу цель. Занимаем позиции.
Всё правильно. Штурм всех трёх генераторов должен начаться одновременно. Пока болтали, мы тоже добрались до гребня и, сейчас, лежали в жирной глине, в последний раз проверяя оружие и экипировку. Я оглянулся на товарищей и хмыкнул. Даже, захоти мы замаскироваться, лучше, чем это сделала грязь, не получилось бы. Все мы, сейчас, напоминали холмики, изредка шевелящейся, раскисшей земли, и никак не походили на воинское подразделение. Только, лицевые щитки тактических шлемов были неподвластны грязи. Водоотталкивающее покрытие делало их постоянно прозрачными и чистыми. Даже, злость взяла. Нельзя было на ботинки такое покрытие нанести? Ходили бы по этой распутице, аки Христос по воде.
– На позиции, – наконец, прозвучал доклад Берёзы.
– Тоже, – ответил Грешник.
Я внутренне подобрался, ощущая, как в груди растёт возбуждение. Даже, кончики пальцев подрагивать начали. Это адреналин. Вот, чего мне не хватало! Именно, адреналина! Интересно, с какого времени я стал адреналиновым наркоманом? Наверное, с того времени, как потерял Эгиду, и мне стало абсолютно всё равно, сколько крабов, платформ и радужных шаров против меня. Да я, тогда, готов был их голыми руками рвать! Смерти искал. Это, потом, успокоился и решил отложить свои похороны до тех времён, когда последний пришелец сдохнет от моей руки. И, тогда, уже, стал воевать вдумчиво и внимательно. Я ещё раз оглядел место предстоящего боя. Там, внизу, раскинулось поле антенных мачт, от которых, к, разбросанным между ними, отдельным строениям тянулись провода, сходящиеся на вытянутых вверх куполах.
– Вперёд! – раздалось в гарнитуре, и я, словно пружина, распрямился и рванул вниз по склону.
Всё! Теперь я не человек. Я – машина, предназначенная только для одного: убивать. И, плевать, что на ботинках по пуду грязи. Плевать, что над нами, уже, пронеслись, перекрещиваясь, первые лучи. Первый краб вспыхнул и рухнул на землю. Это Верёва, присев на колено, садит короткими очередями. Радужный шар взорвался, уже, от моего выстрела. А налетело-то! Одних платформ штук восемь! Ну, ими Мобила займётся. Зря, что ли, БРДМ на позицию выгнал? Очередь тридцатимиллиметровых снарядов автоматической пушки не оставляет тварям никаких шансов.
А, хорошо, наверное, сидеть в укрытии, и с пульта, как в компьютерной игре, цели уничтожать. Только, недолго ему резвиться. Сейчас, пришельцы сориентируются, вычленят БРДМ, как приоритетную цель, и превратится наша машинка в лужу расплавленного металла. Это называется запланированные потери. У Мобилы на этот случай за спиной в магнитных захватах крупнокалиберная снайперская винтовка «Баррет». Как только лишимся поддержки брони, он сразу наверх, и издалека одиночными начнёт цели отстреливать. Пуля 12,7 миллиметра, конечно, не очередь из тридцатимиллиметровых снарядов, но, тоже, крабы и платформы на раз с неба снимает.
Всё отработано и рассчитано до мелочей. Жаль, только, назад пешочком, на своих двоих добираться придётся. Но, Грешник обещал аварийный шлюз километрах в полтора. Надеюсь, не врёт. Я одной очередью сбил, аж, два шара, увернулся от плазмоида, перепрыгнул через промоину с мутной водой и, поскользнувшись, поехал ногами вперёд, собирая кучу грязи своей пятой точкой. Ещё два плазмоида пролетели надо мной и были сбиты Аликом. Между ног ударил луч, заставив меня вздрогнуть. Похоже, рассиживаться нельзя. Можно и без самого дорогого остаться. Рывком я перекатился, вскочил на ноги, всадил очередь в сдающего назад краба и, опять споткнувшись, полетел носом в землю.
