За спиной Росса раздался дрожащий голос Итана:
– Я здесь. Это не я шумел. – Он прижался к дяде.
– Ну давай посмотрим, что здесь такое, – буркнул Росс.
Все было тихо. На полу ничего не валялось, и невозможно было понять, что упало с таким грохотом.
– Наверное, крыса, – предположил Росс и обнял племянника за плечи. – А может, из наружной стены выпал кирпич. Мало ли что могло упасть?
– Понятно.
– Почему бы нам не сразиться в карты еще разок? Должен же я взять реванш!
Итан успокоился до такой степени, что смог отлепиться от дяди.
– Попробуй, – хмыкнул он, устраиваясь на полу.
Росс раздал карты. Взгляд его был устремлен в темноту. Ничего необычного. Ничего привлекающего внимание. За исключением висящей на черной ленточке крышки объектива. Она почему-то раскачивалась туда-сюда.
В комнате не ощущалось ни малейшего ветерка.
Снаружи долетел глухой звук – то ли дерево упало, то ли человек рухнул откуда-то с высоты.
– Слышал? – прерывающимся от волнения голосом прошептал Итан.
– Слышал, – кивнул Росс, подошел к окну и всмотрелся в лесные заросли, начинавшиеся сразу за домом.
В темноте мелькнуло что-то белое – хвост оленя, падающая звезда, глаза совы?
Зашуршали листья. Кто-то шагнул раз, потом другой… Мгновение спустя раздался приглушенный тоненький звук, – казалось, где-то плачет ребенок.
– Пожалуй, нам стоит немного прогуляться, – предложил Росс.
Итан отчаянно замотал головой:
– Иди. Я останусь здесь.
– Скорее всего, это енот или какой-нибудь другой зверек.
– А если нет?
– Тогда нам повезло, – улыбнулся Росс.
Шелби никогда не позволяла сыну подвергать себя опасности; жизнь сама по себе была для Итана весьма рискованной авантюрой. Но его, как всякого девятилетнего мальчишку, манили путешествия и приключения. Естественно, он был счастлив, когда Росс назначил его своим помощником. Что ж, быть может, подобное сотрудничество пойдет на пользу им обоим, решила Шелби.
Она вошла в комнату сына, положила на место «гейм бой», валявшийся на полу, и несколько кассет, обнаруженных под кроватью. На полках стояли учебники, по которым Шелби занималась с сыном дома, на стене висело расписание игр «Ред сокс» и листок с хокку, которое Итан написал в прошлом году на уроке японского языка:
В полной темноте
Я просыпаюсь, чтобы превратить ночь в день.
Каково это – ощущать прикосновение солнечных
лучей?
Шелби опустилась на кровать. Хотелось верить, что Росс вернет ей Итана целым и невредимым. А еще она надеялась, что сын по ней скучает – пусть совсем немного.
Она нерешительно взглянула на компьютер. В последний раз, когда она решила проверить, чем занимается Итан, и вошла в его почту, выяснилось, что у него шесть друзей по переписке – это были его ровесники, живущие в разных частях света. Поначалу Шелби обрадовалась. То, что Итан сумел самостоятельно наладить контакты с другими детьми, свидетельствовало о здоровой психике. Но когда Шелби принялась читать письма, выяснилось, что Итан отчаянно врет всем своим корреспондентам. Соне из Дании он сообщил, что учится в шестом классе продвинутой математической школы. Тони из Индианаполиса представился отбивающим запасного состава низшей лиги. Марко из Колорадо хвастался, что занимается скалолазанием и каждый уик-энд вместе с отцом отправляется покорять очередную вершину.
Ни в одном из писем ни малейшего намека на пигментную ксеродерму. Перед своими заочными друзьями Итан хотел предстать обычным мальчишкой из счастливой полной семьи – здоровым, спортивным, совершенно нормальным.
