Ванна. Нога, высунувшаяся из пузырьков пены.
Картина, вынырнувшая из глубин его сознания, тут же исчезла, унесенная подводным течением. Итан ощутил, какими тяжелыми стали его веки. Голос мамы доносился до него словно издалека:
– Ну и что ты скажешь представителю компании?
Ответа дяди Итан уже не слышал. Он спал и видел во сне пляж, море и золотистый песок, такой горячий, что на него больно ступать босыми ногами.
Шелби знала, что многим библиотекарям человеческий мозг представляется подобием микрофильмированной картотеки, где каждая карточка – кадр, запечатлевший образ или слово. Просматривать такую картотеку удобно и приятно. Всякий раз, когда Шелби работала с картотекой, ей приходило в голову, что человеческое сердце тоже можно каталогизировать подобным образом. Воображение рисовало ей процесс аутопсии, во время которой сердце, извлеченное из тела, рассекается на тонкие пластинки. На одной сохраняется все, что человек любил в детстве; другая содержит чувства, которые он питал к родителям, братьям и сестрам. Еще одна, ярко-алая пластинка вместит в себя всю информацию о моментах страсти, об упоительных объятиях, уносящих на седьмое небо. А у некоторых счастливцев будет еще одна, тончайшая пластинка воспоминаний о глубокой любви, изменяющей мир до неузнаваемости. И как залог родства душ точно такая же пластинка будет храниться в сердце человека, пробудившего эту любовь.
Desiderate – сильно желать.
– Вам не требуется помощь?
Шелби водрузила на нос очки и повернулась к прыщавому клерку из суда по наследственным делам:
– Нет, спасибо. Я хорошо знакома с подобной техникой.
Для того чтобы доказать это, она пролистнула несколько кадров пленки и открыла следующую страницу завещания.
Архивными изысканиями Шелби занялась по просьбе Росса. Он так редко просил о помощи, что она не смогла отказать. Росс надеялся, она сумеет узнать, с каких пор земельный участок, породивший столько проблем, принадлежит семье Пайк. Его также интересовало, существуют ли какие-нибудь документальные свидетельства, подтверждающие, что там располагалось индейское кладбище. Шелби приехала сюда, в административное здание, где находились полиция, окружной суд, а также департамент по наследственным делам и различные муниципальные службы. Все, что ей удалось выяснить: земля принадлежала Спенсеру Пайку с 1930-х годов.
Никаких документов, подтверждающих, что там было кладбище коренных жителей Америки, не нашлось.
Помимо этого, Шелби узнала, каким образом участок стал собственностью Спенсера Пайка, – к ее удивлению, он получил землю не в результате сделки, а по наследству, после смерти своей жены.
Что касается самой Шелби, у нее завещания не было. Бесспорно, ее состояние значительно уступало размерами состоянию Иванки Трамп, однако в случае, если бы на улице Шелби внезапно сбила машина, Итан не остался бы нищим. Единственной помехой для составления надлежащего юридического документа была проблема с наследником. Все родители в мире оставляют свое имущество детям. Но как быть матери, которая знает почти наверняка, что ей придется пережить сына?
Я, миссис Спенсер Т. Пайк, проживающая в г. Комтусук, составила ныне это завещание, отменяющее все мои предыдущие завещания и распоряжения.
Прищурившись, Шелби рассмотрела дату: 1931 год. Подпись, сделанная небрежным почерком, похожа на паука. Миссис Спенсер Т. Пайк. Она подписала свое завещание именно так, словно до замужества не существовала вовсе. Шелби с трудом продиралась сквозь частокол юридических терминов, однако смысл был вполне понятен: миссис Спенсер Т. Пайк завещала все свое имущество супругу. С одной лишь оговоркой.
