В дверь позвонили. Прохор, шедший к нам в кухню, прошёл к двери и потянул ручку.
– Чёрт! – злобно выплюнул Тимур, вскакивая на ноги. После настолько некомфортной ночи в нём было слишком много энергии.
Почему, интересно, нельзя было спать горизонтально?
В прихожую ворвалась Ирена, с неожиданной силой оттолкнула невыспавшегося Прохора и легко выявила наше местоположение. Она не стала разуваться. Каблуки звонко простучали по паркету. Шпильки с железными набойками. Ведьма на правах хозяйки заняла последний свободный стул за столом, посмотрела на поставленную для Прохора яичницу и сморщила нос.
– Веня, я просила подавать мне мюсли.
Голос звучал так словно, во-первых, Веня нанимался готовить ей завтрак, во-вторых, она делала большое одолжение, что прощала его оплошность.
Ведьма, видимо, почувствовала мой взгляд. Её глаза вскинулись и вцепились в меня с хорошо скрываемой ненавистью. Только что она меня не замечала, а тут и возненавидеть успела и соответствующую мину скорчить. Ведьма.
– Доброго утра, Тимур. Что за дарование? – интонация походила на американские горки, вагончик взлетал на добром утре, застывая в апогее приподнятости на Тимуре, и ухал вниз на вопросе. Она оценила мой наряд и, наверняка, решила, что я из Храма. Меня не очень удивило, что она знает жриц в лицо. Моё лицо она не узнавала и приняла за новую жрицу, в её глазах новую фаворитку Тимура, потому что другие жрицы в квартире не появлялись. Она была недовольна.
Лишённый места за столом и завтрака Прохор прошёл в кухню и просто и естественно опустился на колени. Я оторопела. Тимур и Веня и бровью не повели. Что нужно было делать? Меня охватил лихорадочный ажиотаж, если бы меня не держали, я бы принялась носиться по комнате. Прохор узнал меня. Что делать? Как вести себя, чтобы не обмануть его ожиданий?
Я протянула руку. Прохор церемонно принял её и коснулся губами пальцев. Я почувствовала лёгкие уколы щетины.
Ирена смотрела на нас, как на шоу уродцев. Я была вся красная от волнения, даже не подумала отогнать кровь от полыхающих щёк, мне было и неловко, и приятно, и страшновато – я волновалась, теперь резко побледнела.
– Ты поела? – сухо поинтересовался Тимур, сверля Ирену глазами. Она от свёрл ловко уворачивалась. Яичница на тарелке сокращалась.
Тимур тоже знал Ирену не первый день.
– Вон из квартиры!
А ещё он не боялся кого-либо обидеть. Он не стал отвечать на заданный вопрос, не стал ничего объяснять.
Ирена обиделась, но быстро стёрла обиду с лица. Мужчинам нужно улыбаться, они не выносят женского негатива. У Ирены были планы на Тимура. Можно конечно засомневаться в их успешности, он ни разу не обратил на неё внимания в таком смысле, но ведь другие уходили, а она оставалась.
Ирена кинула долгий, незаслуженно оскорблённый взгляд через плечо, прежде чем уйти. Опять стало слышно, как шкворчит масло на сковородке. Веня застыл, вытянув руки вдоль туловища, о чём-то задумался.
– Замёрз? – голос Мага привёл его в чувство.
Тимур ловко резал яичницу вилкой и отправлял в рот с волчьей скоростью. Моё внимание было поглощено Прохором. Адепт-дубль не сводил с меня глаз… и кажется прежде на моей памяти он сходно смотрел только на Алмаз, в которую по злой насмешке судьбы умудрился влюбиться. Нет, он не был влюблён в меня, он был в восторге от того, что видит Третью, сидит с ней за одним столом и возможно потому что ему довелось первым из относительно простых адептов лицезреть меня во плоти. Мне было приятно восхищение этого грубоватого, но талантливого человека. Хитрая прищуренная улыбка оживляла разрубленное шрамом лицо. Он выглядел моложе. Кажется… да нет, точно – он хотел понравиться мне.
