Вместе с Владимиром Николаевичем они спустились в буфет и выпили по чашке кофе.
– Ну как общие впечатления? – поинтересовался он. – Вы, я вижу, уже осваиваетесь.
– Да вот, пью с вами кофе, – заметил Миша.
– Хотя мысли где-то витают. Что-то связанное с девушкой. Притом – с красивой. У которой родители явно не из простых смертных, – Владимир Николаевич осторожно пригубил кофе. – Мы одобряем и этот выбор. Одно «но»: не торопитесь с ответом. Никаких обещаний. Это может плохо кончиться. Понимаете? Когда душа находится в стадии формирования, обещания неуместны. Тем более их немедленное исполнение. По вашему прошлому прослеживается один недостаток – чрезмерное чувство ответственности. Не так ли?
– Да-да, – Миша перестал чему бы то удивляться. – Но у меня и в мыслях не было обещать ей… то есть Ирине… Зачем? Всё ещё впереди. К тому же я не знаю её родителей. Так, шапочное знакомство. Они, по-моему, либо не интересуются мною, либо…
– Продолжайте, – ободрил его Владимир Николаевич. – Вы ведь хотели высказать предположение? Ну же?
– Ну да. Вот оно: по-моему, они давно уже собрали обо мне нужную информацию. И это известно кое-кому ещё, – Михаил прозрачно намекал на Центр.
– У меня нет слов, – полковник осторожно отодвинул от себя чашку на блюдечке. – Пойду хлопотать о вашем внеочередном повышении. Звоните, не забывайте, – он тряхнул его за локоть и был таков.
Миша допил свой кофе. Затем, посмотрев телевизор (показывали передачу очередного расследования терактов 11 сентября, где излагалась версия о заранее заложенной взрывчатке в небоскрёбах, отчего те сложились и рухнули), он решительно двинулся на выход. По пути ему пришлось демонстрировать своё новенькое, пахнущее краской удостоверение на двух внутренних КПП. На выходе из здания его ожидал сюрприз. На полу внешнего КПП лежал огромный, лохматый пёс неопределённой породы. Он загораживал своим грозным видом путь через турникет. При виде Миши собака встрепенулась и глухо зарычала. Охранник, молодой парень в сером пиджаке и тёмной водолазке читал книгу.
– Собака, так нельзя, – Миша спокойно вытянул правую руку. Ладонь он направил на пса. – Дай мне пройти.
Собака продолжила рычать. Однако уши встали торчком, а хвост приподнялся, что сулило благодушное настроение.
– Ну, дай же мне пройти, мой хороший? – повторил Миша свою просьбу.
– Дай пройти человеку, – отвлёкся от книги охранник.
Пёс нехотя встал и приблизился к Михаилу. Повиляв хвостом, он внезапно взял руку парня в открытую пасть и легонько сдавил её зубами.
***
Перед отправкой в Сочи Миша сдержал обещание, данное Ирине. Они побродили по Кремлю, заглянули в Третьяковскую галерею. Однако о предстоящей помолвке девушка предпочитала не вспоминать. Миша решил также не затрагивать эту щекотливую тему. Вспоминая проницательный взгляд Владимира Николаевича.
Гуляя по манежной площади, они думали зайти в Кремль. Но какая-то сила опустила незримую и непроницаемую стену. Складывалось впечатление (Миша улавливал это внутренним зрением, что приятной болью открывало «третий глаз»), что вокруг российской святыни клубилась грязно-серая масса. За красными зубчатыми стенами и башнями, в златоглавых соборах и где-то ещё, скрытый от простых глаз, жил невероятно-сильный источник неземного света. Он восходил искрящимся потоком в небеса. А вокруг, словно ограждая его от простого народа, клубилось омерзительное нечто… Проще-простого было списать это на «сатанинских» депутатов Думы, бесконечный клубок заговоров и козней, что зловещей аурой покрывал Кремль и всю Россию ещё задолго до октября-ноября 1917-го. Проще простого… Мише и не хотелось делать это. Крепко держа за локоть свою девушку, он с удовлетворением отмечал: ей также не хотелось идти на поводу этого грязного «киселя».
