Внутри было намного тише, а крики Рейфа слышны не так хорошо. Эберт осмотрелся, среди всех мешков, коробов и ящиков найти кого-то сложно. Он позвал её, но отклика так и не услышал. Впрочем, времени у Эллы не было, и залезла она, наверняка, в хорошо знакомое укромное место. Эберт стал протискиваться в дальний угол. И там он увидел голубую полоску. Присмотревшись, понял, что это лента, вплетённая в волосы. Светло-русая макушка сестрёнки выглядывала из-за ящика. Он с трудом протиснулся.
От увиденного его сердце сжалось. Элла сидела в углу, зажав ушки ладонями, и ни на что не обращала внимания.
– Эй, – тихо окликнул он её и испугался ещё сильнее. Реакции не было. Элла большими карими глазами уставилась в пустоту. Эберт присел рядом и осмотрел её. На зелёном с синими полосами платье следов крови не нашлось.
Он погладил её по голове, отчего Элла сжалась сильнее, словно прикосновение причиняло ей боль. Эберт обнял её за плечи и погладил по спине.
– Всё позади. Теперь всё будет в порядке, обещаю.
Эллу словно прорвало. Она издала такой крик боли и отчаяния, что Эберт оглох на одно ухо. Уткнувшись ему в плечо, сестрёнка рыдала, моментально залив слезами его рубаху. А он застыл как истукан, не понимая, что можно сделать в такой ситуации.
– Они …, я видела как …, Фейни … – сквозь всхлипы и слёзы выдавила Элла. Она была не в состоянии разговаривать.
– Я понял, мы всё выяснили, можешь не говорить, – Эберт прекрасно её понимал. Фейни ранее являлась няней для Эллы, и они хорошо к друг другу относились. Теперь служанка лежала с перерезанным горлом.
– Они там всех убили! Всех! – ещё более сильный крик вырвался у неё из лёгких, так что у Эберта в ушах зазвенело.
На шум прибежал Рейф и остальные.
– Нет, кое-кто выжил, – он кивнул в сторону слуг. – А главное, маму и папу увезли на карете. Они целы.
– С ними всё в порядке?! – Элла с надеждой взглянула в глаза Эберта.
– Да, мама и папа у инквизиции.
– Инквизиции?! – надежда моментально сменилась на страх.
– Да, но всё будет нормально, – не моргнув глазом соврал Эберт. – Мы сможем доказать их невиновность и вызволим их из плена.
– Обещаешь?
Эберт серьёзно посмотрел ей в глаза и кивнул.
Он уложил сестрёнку в кровать и спустился в главный зал. Эберту и самому жутко хотелось спать, но несмотря на возникшее чувство безопасности после уборки тел, он понимал, что оставаться здесь нельзя. Враги могут вернуться.
– Червивые обосанные святоши, – Рейф, как всегда, ругался от злости, а Эберт порадовался, что Эллы не было рядом. – Что они о себе думают? Это не арест, а нападение банды разбойников. Наш род достоин уважительного отношения. Какие бы прегрешения ни совершили отец с матерью, такого они не заслужили. Наши предки добывали славу, честь и положение в кровавых войнах не одну сотню лет, а теперь все их деяния утоплены в выгребной яме.
Он прекратил ходить из угла в угол и сел.
– Надо бы догнать этих святош, – процедил он.
– На чём? Лошадей нет, а деревенские кони бесполезны. Они не приучены ходить под седлом.
– Знаю и без тебя.
– Может, барон Алм нам поможет?
Рейф лишь кивнул в ответ. В зал вошли старшие слуги.
– Господин, тут эта …, – Койт боязливо поглядывал то на Рейфа, то на Эберта, будто совершил преступление. – Моя матушка захворала, я бы, эта, хотел сейчас заглянуть к ней.
Рейф встал, выставив подбородок вперёд и гневно сверкая глазами. Койт замолчал, поняв, что его желание сбежать под любым предлогом видно невооружённым взглядом.
