Читать онлайн Елена Верная - Бывшие. Врач моего сына.

Поджилки трясутся от неуверенности и страха. Как Демид отнесется к этой новости? Что скажет? Будет ли рад? Отменит ли свою поездку? Даже если и не отменит, это всего лишь на год. Я рожу, и он вернется ко мне и малышу. А может, это будет малышка? Не важно, главное, чтобы здоровенький.

Корпус общежития для студентов, отбывающих в “Корпус мира”, встретил меня суетой. Сегодня последний день. Вечером оно опустеет. Все улетят. Комнату Демида нахожу быстро, он собирает вещи.

– Настя? – мужчина удивлен. Ну, правильно. Мы вчера, считай, расстались. Поговорили, все решили. Я не понимала, конечно, зачем нам расставаться. Но так захотел Демид. А сегодня с утра я увидела тест, который купила уже давно, но все не делала. Ждала эти заветные дни. Сама, будучи акушером-гинекологом, я имела проблемы с циклом и потому совершенно не удивилась задержке. Сделала, увидела две полоски и охренела. Если не сказать иначе. Чтобы проверить тест, я понеслась к подружке-узистке, и она подтвердила все. И вот я с результатом УЗИ стою перед Демидом и не знаю, как ему сказать, что он скоро станет папой.

– Ты проводить пришла? – мужчина продолжает собирать вещи. – Не стоило.

– Нет, поговорить, – я отбрасываю все сомнения в сторону. Демид обрадуется, я уверена. И эта мысль придает мне уверенности.

– Мы же вчера все обсудили и сто раз обговорили, – мужчина закатывает глаза. Ощущение, что я навязываюсь. Хотя это он ходил за мной несколько месяцев, только лишь для того, чтобы я согласилась пойти на свидание, а сейчас закатывает глаза. Это все как кирпичики складывается где-то внутри, возводя между нами стену из обиды и недопонимания.

– Тут возникли кое-какие новые обстоятельства, – я смотрю, как Демид отворачивается от меня и с силой запихивает вещи в сумку. Он раздражен.

– Какие еще обстоятельства? – бурчит себе под нос мужчина. – Хотя молчи. Дай угадаю. Ты заболела неизлечимой болезнью и просишь побыть у твоей постели последние денечки. А! Или нет! Ты беременна и просишь не бросать тебя с малышом? Или нет…

– Я беременна, – обрываю его поток предположений. В его исполнении слова о моей беременности и в самом деле выглядели наигранно.

– Настя, ну что ты снова придумываешь? – Демид устало потер лоб.

– Я не придумываю! Я беременна, – я показываю ему результаты УЗИ, но мужчина на них даже не взглянул.

– Оригинально, ничего не скажешь! – Демид демонстративно хлопает в ладоши. – Ты знаешь, тебе не в медицинский надо было идти, а в театральный, – зло бросается обвинениями мужчина.

– Мы можем вместе пойти к врачу, и ты убедишься, – я пытаюсь достучаться до голоса разума Демида. – Такими вещами не шутят.

Мерзкое ощущение оттого, что мне приходится уговаривать и убеждать своего некогда любимого парня, разливается в груди.

– Я никуда с тобой не пойду, – обрывает меня мужчина. – Если тебе нужны деньги, так бы сразу и сказала, – Демид порывисто вытаскивает из сумки портмоне и вынимает всю наличность, что там есть. – Держи, этого должно хватить, – он сует мне пачку денег в руки, а я растерянно смотрю на них, а затем перевожу взгляд на парня.

– На аборт уж точно хватит, – его слова, как пощечина, звенят в ушах. Я так и стою, прижимая к себе деньги, и провожаю взглядом мужчину. Он встречает кого-то из коллег, пожимает руки, смеется. Бросает взгляд за спину, на меня, и отворачивается, словно и не увидел всю боль в моих глазах. Он сейчас убил, уничтожил меня, растоптал. Медленно оседаю на пол, а слезы струятся по щекам.

– Девушка, вам плохо? – ко мне подходит кто-то, что-то спрашивает, а я словно во сне. Я не вижу лиц перед собой, не слышу голосов. Я бреду на негнущихся ногах куда-то вперед. Как я оказалась под кабинетом подруги-узистки, я не помню. Но вот она выходит позвать очередную пациентку к себе и видит меня. Хватает и практически затаскивает в тускло освещенное помещение.

– Ну? Что сказала? – она с беспокойством всматривается в мое лицо. – Что он сказал?

– Дал денег, – я протягиваю ей пачку купюр. Оказывается, я так и шла, прижав к себе эти банкноты.

– Зачем? – она плюхается на свое место.

– На аборт, – слово застревает в горле и прорывает эмоции. Я плачу, захлебываясь в слезах. Юля прижимает меня к себе и гладит по голове и спине в попытке успокоить.

– Ты давай прекращай, тебе нельзя нервничать, – видя, что слезы не заканчиваются, подруга пытается привести меня в чувство. – На, водички попей.

– Что мне делать? – после нескольких глотков мне все же удается немного погасить истерику.

– А есть варианты? – девушка сурово посмотрела на меня. Она-то прекрасно знает о моей проблеме.

– Нет, – и слезы сами потекли потоками.

– Тогда нечего реветь! – командует девушка. – Умываться и бегом на кушетку. Смотреть будем еще раз: не навредила ли ты малышу своими истериками.

Юльке удается меня успокоить, а когда она повернула ко мне монитор аппарата, у меня уже навернулись слезы умиления. У меня будет малыш. Такой маленький, беззащитный и самый любимый карапуз на свете. И плевать, что его папашка оказался болваном и козлиной. Я его буду любить вдвойне сильнее, чтобы он и не почувствовал, что у него нет отца. А я обойдусь и без Демида. Пусть катится в свою Африку, спасает африканских детей. А я спасу нашего малыша и без него.

– Тимурка, помаши маме, – моя мама с моим сыном на руках провожает меня у двери, а я каждый раз не хочу уходить. Каждый раз сердце в клочья. И каждый раз я оставляю частичку себя рядом с сыном. Ему всего полгода, он совсем еще кроха. Но я не смогла сидеть в декрете. Не из-за всеобъемлющей любви к работе, хотя я работу очень люблю. Это работа моей мечты. А потому, что у меня некому нас содержать. Детское пособие – это, конечно, неплохое подспорье для матери-одиночки, но, к сожалению, на него ни себя, ни ребенка не прокормишь.

Я нашла это место в клинике, еще когда беременна была. Со мной проводила собеседование девушка, которая прониклась моей ситуацией. Она оказалась настолько мягкой и тактичной, что я в двух словах обрисовала ситуацию. После родов, когда закончится больничный по беременности и родам, я приняла решение сразу же идти работать. Маргарита Павловна Белова придержала для меня место, и потому я не могу ее подвести. Даже когда у Тимура начались колики, я ни одного дня не пропустила. Все это я могла себе позволить исключительно благодаря моей маме. Порой я ей завидую, она весь день проводит с моим карапузом.

Улыбаюсь и захожу в клинику. Машу девочкам на ресепшене, который по старинке называют все регистратурой, и спешу в свое отделение. Кто-то скажет: рутина, а я скажу: любимая работа.

Переоделась. Пятиминутка с руководством. Обсуждение прошедших дежурных суток, и я готова работать. Стопка карт перекочевала ко мне в руки, и рабочий день начался. Все идет размеренно и спокойно. Просмотрев карты, отправилась на обход. Хоть и говорят, что я зря это делаю, но считаю, что раз уж заступила, то должна сама лично проверить всех девочек, которые лежат в отделении. Все же я несу за них ответственность и потому проведываю лично каждую. Я не склонна верить сухим формулировкам в карте.

– Ты не поверишь, – Юлька подсаживается ко мне и громко шепчет.

– Юль, это срочно? – отмахиваюсь от подружки. Порой даже начинаю жалеть, что перетянула ее из муниципальной женской консультации в эту клинику. Она любительница сплетен и слухов и не дурна их самой распустить. Но подруга она классная. Это я поняла и оценила в период беременности, когда все от меня отвернулись. Вот вроде общество современное и нравы уже не совдеповские, но вот это классическое: “а что скажут люди”, рулит некоторыми индивидами по-прежнему. Они до сих пор считают женщину без мужа, но с ребенком кем-то вроде шалавы подзаборной. И самое что удивительное, я немало таких увидела в период беременности именно в женской консультации, в государственном роддоме. Вроде бы я и коллега их, но отношение по какой-то причине встретила такое скотское, что зареклась работать там, где не уважают и не ценят пациентов. Где относятся к ним как к мясу.

– Это очень срочно, – шепчет подружка, сделав такие круглые глаза, что мне кажется, они у нее сейчас выкатятся из орбит.

– Что, уже нового кардиолога обсуждаете? – в разговор бесцеремонно влезла постовая медсестра Кристина.

– Никого мы не обсуждаем, – я нахмурилась. Не люблю, когда влезают в разговор.

– Да, хорош мужик, – это санитарка Наталья Петровна вставила свои “пять копеек”.

– Наталья Петровна, и вы туда же? – я сжала губы и покачала головой.

– А что? Я женщина в самом соку, – и санитарка поправила руками пышные груди, чтобы они еще более аппетитно торчали. Ну, это исключительно по ее мнению. – Молоденькие таких любят. Я уже все умею. Знаю, что хочу. И голова у меня не болит. А еще борщ вкусный, – хмыкнула санитарка и вышла из ординаторской со стопкой чистых смотровых пеленок.

– Да кто на нее посмотрит! – Кристина закатила глаза, показывая свое превосходство над санитаркой. – Сколько ей лет? Сорок? Тоже мне, шальная императрица.

– Кристин, а тебе давление мерить не пора идти по палатам? – я приподняла вопросительно брови.

Девушка цокнула недовольно, снова закатила глаза к потолку и, демонстративно неспешно взяв в руки тонометр, направилась на выход.

– Глюкометр возьми и измерь уровень сахара в крови в шестой и восьмой палате. Если покажет высокий, скажи мне, я выпишу направление на развернутый анализ и на контроль их, – дала указание девушке, напрочь игнорируя ее высокомерное поведение. Пусть хоть носом потолок цепляет, мне плевать. А вот мои указания она выполнять будет.

Кристина сверкнула глазами, взяла тонометр, глюкометр и вышла из ординаторской.

– Говори, – я устало посмотрела на подругу.

– О как ты ее! – Юля покачала уважительно головой.

– Ты это хотела сказать? – я недовольно поджимаю губы. – У меня дел невпроворот, а ты тут с ерундой всякой. Помнишь девушку из второй палаты?

– Ну помню, экошница, – Юля отвлеклась от своей темы и слушает меня.

– Представляешь, она мне тут заявила, что после родов откажется от ребенка! Представляешь? – я сама не до конца переварила эту новость, которой меня огорошила девушка.

– Да ладно?! – подруга выпучила и так большие глаза. Как она это делает? Не понимаю.

– Да, – я хмыкнула. – Там столько всего, что я назначила ей консультации психолога. И нужен еще срочно кардиолог.

– Блин, я ж тебе насчет кардиолога и пришла сказать, – спохватилась Юля.

– Я уже поняла, что взяли нового.

– Да! И ты не поверишь кого, – после многозначительного взгляда подруги и ее игры бровями у меня пополз холодок по спине. Дурное предчувствие подступило комом в горле.

– Да быть такого не может! Я не верю! – вскочила и заметалась по ординаторской.

– Может. Совпадение так совпадение, – подтверждает мои опасения Юля.

– Это злой рок какой-то, а не совпадение! – злюсь неимоверно. Ну почему так? Только все наладилось и на тебе!

– Ну, Кроссовского Демида еще никто злым роком не называл, – усмехнулась Юля.

– Да он что, единственный кардиолог на весь город? – воздуха в легких не хватает, и я пытаюсь сделать дыхательное упражнение, чтобы нормализовать дыхание. – Он же хотел после Африки в Москву ехать!

– Я не знаю, насколько это проверенная информация. Но девочки из кадров сказали, что у него что-то случилось в Африке. Он там то ли переболел чем-то, то ли что-то еще. Но после возвращения оттуда еще полгода был на больничном, – Юля уже все разведала и принесла последние новости на хвосте, как говорится.