Увидев Вадима, Груша переменился в лице: глаза забегали, рот обвис. Его подпевалы заткнулись, тут же потеряв к Лизе всякий интерес, и уже присматривали пути к отступлению.
«Ну ничего себе, перемены, – думал Вадим, офигевая от этого зрелища. – Это что, я стал теперь такой страшный? Монстры, что ли, на меня повлияли? Харизма встала за спиной в полный рост?»
– Давай, вали отсюда! – рявкнул он, не снижая напора.
Лиза обернулась, заулыбалась. Вадим не выдержал, и тоже заулыбался.
Но Груша этой перемены и не заметил. Он пятился потихоньку, стараясь не потерять лицо, хотя уже и так всем всё было ясно: из школы валили девятиклассники, а им не надо читать лекции, как выглядят позы их товарищей, когда на школьном дворе вдруг меняется власть.
По уму Груша должен был уходить с угрозами «завтра же размазать Вадима по асфальту», но он уходил молча. Это была ещё одна странность, понять которую мешали ямочки на щеках Лизы. Когда она улыбалась, у неё были ямочки!
Вадим понимал, что расплылся, как идиот, но не мог ничего поделать с этой улыбкой. Лиза так радостно бросилась ему навстречу, так заблестели её глаза.
– Вадим! Илья!
Вадим повернул голову: плечом к плечу с ним стоял Илья, улыбаясь своей людоедской улыбкой.
– Это, блин, Харин, блин, из 120-й!.. Хана, блин!.. – услышал Вадим за спиной лопотание Рыжкова и его… отпустило.
С ним всё было нормально. И с Грушей всё было нормально.
Он рассмеялся, стиснул Лизу за плечи, протянул руку Илье и увидел, как через улицу бежит, озираясь, Мирон.
Он их ещё не заметил: вертел головой, высматривал. Вадим крикнул и помахал рукой.
– Без пяти час, – сказал Вадим. – В два нас ждут.
– А, может, не надо туда идти? – спросил Мирон, разглядывая кроссовки.
И Вадим не сказал ему: трусишь. И Илья – не сказал. Всем было не по себе, не только Мирону.
Сначала ребята обрадовались, что нашлись.
Мирон первый вспомнил, что с ними было в подвале. Бросился вычислять Вадима, который назвал и ник в ВКонтакте, и школу.
Нашёл. Начал стучаться в личку – тишина. Здорово психовал, пока Вадим не ответил.
Лиза после уроков решила подождать Вадима в вестибюле школы, но одноклассницы коварно выманили её во двор, а там уже поджидал Груша с компанией.
Илья поступил умнее всех. Зная, что меньше четырёх уроков у старшеклассников бывает крайне редко, он слинял после третьего, нашёл 20-ю школу Вадима, облюбовал деревянную лавочку у соседнего дома с видом на школьный двор и начал ждать, полагая, что рано или поздно Вадим выйдет пред его тёмные очи.
Когда Груша прицепился к Лизе, Илья встал и пошёл на выручку. Но Вадим подоспел быстрее.
Ребята зашли за киоск и теперь переминались там с ноги на ногу. Лиза предложила купить чипсов, но её не услышали. Вернее, услышать-то услышали, но полезли бы сейчас в кого-то чипсы, вот вопрос?
– Чё будет-то, если пойдём? – психовал Мирон. – Ты же сам говорил, что они… Ну это?.. Того?.. Ну, как бы, не люди?
Все негласно решили, что Мирону вот так вот можно – очковать, суетиться. Должен же кто-то трусить?
Илье с Вадимом трусить было по определению не положено, а Лиза словно бы и не осознавала всей тяжести вставшей перед ними проблемы. Похоже, она слишком обрадовалась, что у неё теперь есть друзья. Сразу трое.
«Чужие», – вспомнил Вадим.
Отторжение поднялось в нём волной, следом накатил страх, но подчиняться ему Вадим не собирался.
Если выбора нет – нет смысла и психовать, верно?
