Некоторое время я так и сидела на корточках, зажмурившись из-з яркого света. Хотя, на самом деле, вряд ли он был настолько ярким, как казалось. Скорее всего, мои глаза просто привыкли к темноте и из-за резкого перехода начали слезиться. Но через некоторое время, когда меня уже начало потряхивать от нервного напряжения, я осознала, что по щекам текут слезы облегчения, а не из-за света.
Собравшись с духом, осторожно поползла наружу, ежесекундно прислушиваясь к звукам. Я опасалась как незнакомцев, перед которыми я и без того уязвима, так и обвала проржавевшей конструкции, который мог похоронить меня на свалке навсегда. Но все обошлось. Я сумела выбраться и некоторое время изумленно осматривалась по сторонам: выход нашелся совсем не с той стороны, с которой я пряталась от неизвестных. Тропы под ногами здесь не было. А меня со всех сторон окружали… остовы космических кораблей! Причем древними, сплошь покрытыми ржавчиной, была лишь часть из виденного мной. А часть выглядела так, словно попала сюда совсем недавно. И это… потрясало.
Некоторое время я бродила, ошеломленная находкой, словно зачарованная, разглядывая махины. Самый большой был таким огромным, что я задрала голову вверх до боли, но верха бывшего космического корабля так и не увидала. Он длился и длился, я брела вдоль его бока в поисках входа или пролома в борту, но он так и не находился. А мне так хотелось в него попасть! Нет, я не думала, что корабль все еще на ходу. Будь так, он бы здесь не оказался. Но, возможно, мне бы повезло отыскать какие-то ценные и редкие детали. Тогда бы мы с Виком получили необходимые средства, чтобы покинуть, наконец, Тайрану…
Опомнилась я не сразу. Лишь пройдя около сотни метров и завернув за округлый бок звездолета, оказавшись в тупике без выхода, была вынуждена повернуть обратно. А пока плелась в обратном направлении, ощущая, как уже начинают подрагивать от напряжения ноги, в голову пришла мысль, что следует как-то систематизировать свои маршруты. В будущем пригодится, если захочу сюда вернуться и обследовать свои находки. И начать следует с того места, откуда я провалилась и нашла проход.
Страха, что я не смогу отсюда выбраться, у меня не было. Наоборот, почему-то зрела уверенность, что все делаю правильно, что все так и должно быть. Так что я, приободрившись, ускорила шаг и вернулась в ту точку, с которой начала свое путешествие вдоль космического гиганта.
Теперь я уже смотрела на пространство перед собой не очарованными глазами нашедшего сокровища, а как человек, ищущий выход в незнакомом месте. Положение осложнилось тем, что здесь почему-то никто не ходил, то есть протоптанных тропинок не имелось. И это было немного странно: неужели сортировщики ни разу не забредали в эту часть свалки? А почему? Но от этих мыслей я отмахнулась. Не до того было. Следовало слушать, что происходит вокруг. Я надеялась, что услышу незнакомцев раньше, чем они увидят меня, и успею спрятаться.
Теперь, стоя спиной к лазу, из которого выбралась, я смотрела перед собой совсем другими глазами: крайний левый проход, как я уже знала, вел в тупик. Теперь я понимала, что поддалась слабости, пройдя по нему. И жадности. Хотела найти сокровища. А между тем, этот проход был дальше всего от того места, где я предположительно пряталась от незнакомцев. А мне нужен был самый ближний, если следовать логике.
