Благодаря Вику и нашей яхте, я примерно знала, где и что может лежать. Моей добычей стал явно сломанный блок непонятного назначения, спутанная связка проводов, часть из которых была с клеммами, малый ремонтный набор, между прочим, не тронутый!
В одном из отсеков я нашла слипшуюся от влаги кипу настоящей бумаги. Но она была повреждена настолько, что начала рассыпаться от одного только прикосновения. У меня возникло дичайшее предположение, что когда-то это был блокнот для записей. Или тетрадь. Но теперь это все безвозвратно погибло. А мне пришлось удовлетвориться початой пачкой карандашей, ручкой странного вида и каким-то устройством: то ли плеер допотопный, то ли диктофон. Ладно, покажу Вику, он разберется…
Выбираясь из брюха погибшей яхты, я подобрала под ногами еще пару небольших, но увесистых металлических болванок, сплошь покрытых коррозией. Теперь нужно сдать приемщикам то, что не могло пригодиться нам с братом, получить причитающееся и топать побыстрее домой. Пока светло, меньше шансов наткнуться на подручных Глерна.
К пункту приема я подходила с опаской. Неизвестно, кто мог там находиться в это время. Принимали сырье дроиды, но сортировали-то мусор живые! А я теперь с опаской относилась ко всем. Но мне повезло: на пятачке из живых оказалась лишь я. Стараясь лишний раз не дергаться и не привлекать к себе внимания, я сдала болванки и сломанный блок. За последний, дроид неожиданно щедро начислил мне аж двенадцать монет! И я торопливо пошла прочь со свалки. Уже вечерело. Вик мог начать волноваться. Да и подручных Глерна следовало опасаться.
До дома добралась без происшествий. Виктор, что-то паявший в нашей домашней «мастерской», лишь мельком глянул на меня и нейтрально заметил:
– Ты долго сегодня.
Я стряхнула с ног обувь, ощущая, насколько я устала из-за своих приключений. Но брату ничего говорить не стала. Сбросила с плеч рюкзак на ближайший стул, подошла к Вику со спины, повинуясь минутному порыву, обняла за плечи и чмокнула в пахнущую пылью и металлом черноволосую макушку:
– Я тебя очень люблю, братик! – выдохнула на грани слышимости. Но Вик услышал.
Спина брата напряглась, он аккуратно отложил в сторону допотопный паяльник:
– Та-ак!.. А ну, признавайся, сестричка, – едким тоном, в котором плавилась подозрительность, протянул он, сжимая мою руку в большой, натруженной ладони, – куда влипла?
Дома, на Земле, у Виктора был специальный аппарат, совмещающий в себе несколько функций: кроме пайки, он мог осуществлять TIG – сварку, обычную, но в микроразмерах, мог совмещать несколько функций одновременно, имел пинцеты, не боящиеся высоких и низких температур… В общем, это был незаменимый аппарат, без которого на Тайране было очень туго. Но пришлось привыкать. Высоких технологий здесь не было. Помню, как, очутившись здесь, я некоторое время я с ужасом думала, что мы с братом провалились в далекое прошлое докосмической эры Земли. Хотя тогда, если я не ошибаюсь, на другие планеты можно было путешествовать только в виртуальной реальности и в мечтах.
– Никуда, – выдохнула, строя глазки брату, – просто немного заблудилась. Но это даже хорошо! Я кое-что нашла, – сообщила, выкладывая перед братом моток проводов и непонятный прибор. – И монет заработала! Завтра с утра сбегаю в лавку, может, получится купить что-нибудь вкусного…
Виктор не купился на мое заигрывание. Даже не глянул на принесенное, в упор разглядывая меня. И через долгую, давящую паузу поинтересовался:
