Мимо нас со свистом, поднимая с дороги шлейф мелкого песка и пыли, промчался чей-то абуран. Мы оба немедленно закашлялись. Но это не помешало соседу смотреть вслед аэродоске с восхищением.
– Эх, вот бы мне такой! – выдохнул сосед с восторгом, когда пыль улеглась и он смог нормально дышать. – Я бы в таком случае точно выиграл бы соревнования! И у нас с тобой были бы деньги на свадьбу!..
Упоротая убежденность Пипа в том, что мы с ним все равно поженимся, неприятно поразила. Он что же, из тех, кто не слышит слова «нет»? Я поудобнее перехватила ручку тяжелой торбы, в которой покоились корнеплоды, зелень и мясо. И сердито подумала о том, что Пип спит и видит меня своей супругой. Но при этом даже не пытается ухаживать или как-то показывать свое отношение ко мне. Например, для разнообразия, мог хотя бы предложить поднести мне тяжелую сумку…
– …Что касается взрыва в пустыне, – как ни в чем не бывало, продолжал сосед, – то здесь все просто: я подслушал разговор двух мужиков, идущих на работу, когда бежал в лавку! Я сначала думал, что они говорят про свалку, но нет. Один другому сказал, что их повезут разгребать завалы на мобе, и потому предупредили взять с собой побольше воды, а то в песках ее взять неоткуда…
Вот тебе и раз. Что могло взорваться в пустыне? Мусороперерабатывающий комплекс? Или… Или там есть что-то еще?
Мысль о том, что пустыня Тайраны хранит какой-то секрет, настолько меня захватила, что дальше я слушала болтовню Пипа в пол-уха. Рассеянно попрощалась с соседом у его крыльца, кажется, в очередной раз нанеся мальчишке смертельную обиду, на автопилоте отперла дом и вошла.
Механически убирая в доме и готовя еду, я пыталась соединить разрозненные кусочки информации, известной мне о планете, давшей нам с братом приют. Но частички мозаики, будто живые, не хотели вставать на те места, куда я пыталась их пихать. Следовательно… Следовательно, мне еще не все известно. А потому пазл отказывается складываться…
Брат вернулся домой настолько уставшим, что с трудом держал открытыми стеклянные от утомления глаза. Это тоже было странным. Обычно ночные смены в мастерской были тяжелыми для Виктора лишь потому, что редко удавалось хотя бы подремать. Я с тревогой посмотрела на брата, что-то невнятно промямлившего в ответ на вопрос «Как дела?» и сразу севшего за стол. Он себе такого никогда не позволял. Сначала всегда умывался и менял одежду, и только потом садился завтракать. По всей видимости, сведения Пипа были правдивы. Но что могло рвануть в песках? Что там вообще могло быть?
Виктор начал засыпать сидя, еще до того, как я поставила перед ним еду. Так что я, вздохнув, растолкала брата и кое-как дотащила его до кровати на втором этаже. И, по-моему, Вик заснул, едва начав падать на нее из положения стоя. Накрыв его пледом, я плотнее прикрыла дверь в комнату и спустилась вниз. День только начинался, а я уже почти все переделала. Но при этом у меня даже мысли не возникало выйти из дому, куда-то сходить. Во-первых, в Мельце некуда было ходить. Всех развлечений – местное подобие рынка, магазин, где часто кумушки обменивались сплетнями и советами, и свалка. Но я не планировала куда-то идти. Приключений на сегодня хватило с головой. А ведь еще нужно было рассказать Вику о встрече с Глерном и предупреждении, полученном от бандита. Правда, как говорится в старинной пословице, благими намерениями вымощена дорога в ад…
