– Давайте я замету осколки, – предложила я.
Рина натянула толстые кухонные варежки.
– Пусть пока лежат, а то запеканка перестоит и потеряет аромат. Сейчас посыплю ее варникой, и мы полакомимся. Ваня! Почему ты не выходишь?
– Тут тихо, хорошо, – забубнил шеф, – уютно. Лучше я стоя поужинаю, больше влезет.
Мы с Ириной переглянулись и хором сказали:
– Застрял!
– Нет, нет, нет, – возмутился босс, – просто психологически устал от просторных помещений, в них крайне неуютно. Каждому человеку нужно найти место, где…
– Давай руку, – велела мать, подходя к нему.
Иван подчинился. Ирина стала тянуть его, но вытащить не смогла. Я решила подключиться к ней, и схватила шефа за вторую длань.
– Раз, два, три, – скомандовала Рина.
Я, что есть силы, дернула Ивана.
– Ой! Больно, – пожаловался тот.
– Как ты туда втиснулся? – спросила я.
– Быстро, – ответил шеф, – и без всякого труда.
Ирина Леонидовна сделала пару шагов назад.
– В момент стресса Ваня сжался, а когда очутился между стеной и буфетом, разжался. Эффект резинового мячика в бутылке.
– Точно, – обрадовалась я, – нам классе во втором учительница показала стеклянный сосуд с очень узким горлышком. Внутри был мячик. Никто из детей не понял, как его туда поместили. Педагог растолковала: «Мяч упругий, деформируется легко и поэтому прошел сквозь горло. Теперь он принял привычную форму, достать его иначе, чем разбив колбу, нельзя».
– Ну надо же, – восхитилась Рина, – мне в свое время в классе о том же говорили. У наших учителей все стабильно, и это прекрасно. Делаю вывод: вернуть Ване свободу можно, только разломав или буфет, или стену. Дорогой, выбор за тобой, решай, что крушить?
– Зачем так радикально, – пропыхтел шеф, – можно отодвинуть.
– Стену или буфет, уточни, – потребовала Ирина.
– Буфет, – вздохнул босс, – со стеной сложности возникнут.
– Отлично, – обрадовалась хозяйка, – главное, понять, как действовать. Танюша, упирайся руками вот сюда, я вон туда, и раз, два, три…
Я толкнула буфет, судя по кряхтению, которое издала Ирина Леонидовна, она поступила точно так же. Но сооружение из дуба не сдвинулось даже на миллиметр.
– Если освободите полки, станет намного легче, – посоветовал Иван. – Мама, что там хранится?
– Вверху серебряный сервиз на двадцать четыре персоны, восемь подсвечников из того же металла, в нижнем отделении льняные скатерти, салфетки, за стеклом, сам видишь, бокалы, блюда под торты-пирожные, рыбу, мясное ассорти, – начала монотонно перечислять Рина, – что за верхними дверцами, я забыла, но там полно всего. Ваня, нам с Танюшей, чтобы все это вытащить, год потребуется. Попробуй выдохнуть, авось тоньше станешь, повернись бочком. Может, на четвереньки опустишься и выползешь?
Шеф засопел.
– Последнее я точно не проделаю.
– Нужен рычаг, – сообразила я, – подложим его под ножки, нажмем…
– И буфет опрокинется, – испугался босс.
– Нам не нужен рычаг, – пропела Рина, – нам нужен здоровенный мужик. Ваня, как зовут гору из второй квартиры? Дядька выглядит устрашающе, но он приветливый, всегда здоровается.
– Константин Михайлович, – подсказал сын.
– Нет, – возразила Рина, – вспомнила, он Кирилл Максимович.
– Совершенно точно Константин Михайлович, – стоял на своем босс.
– Кирилл Максимович, – повторила Ирина Леонидовна, которая принадлежала к классу активных спорщиков. – Кирилл Максимович. Чем это пахнет?
Я подергала носом.
– Запеканкой.
