– Глотай! – я протянул Стелле шикарный огромный рубин.
– Ыыыы… – Стелла выпучила глазки – Он и в… не влезет… А уж в горло!
– Ээээ… Лоя, давай ты… Ты там диссер пишешь про Стеллу… Ну и между вами девочками…
– Ладно… – помурлыкала Лоя – Но я хочу взамен… О! Я тебя, Серый, искупаю в ванне на палубе! Как ты меня!
– Плохое сравнение – пробормотал я под ржач – Ты была чушкой, а стала чистюлей. А мне чушком становиться по результатам что ли?
– Чушка?! – притворно взвилась Лоя – Да я тебе сейчас это сердце туда и засуну!
– Это Стелла… подумала… а я озвучил! – рассмеялся я – Ей и засовывай! Стелла, быстро назвала её чуш… Ну!
– Если уж будете засовывать, то мне будет приятнее если это сделаешь ты, Серый – потупилась мелкая каменная заразка.
Я посмотрел на нависавшую, закрывая полнеба, громаду вулкана, сердито сказал:
– Вот смотри, Вулканыч, ты накосячил! Сотворил чёрт-те что! А мне расхлёбывать! Вернее затыкать! Вернее втыкать!
Тяжкий грохот стал мне ответом, и он не замолкал, а перекатывался… Земля мелко задрожала. Кто-то дико заорал про извержение. Первое за сто двадцать веков. Кто-то завыл. Началась паника. Я схватил Стеллу, интуиция уже подсказала… Даже смотреть место для размещения было некогда… Повалил мелкую каменную монстрочку на землю. Крикнул:
– Вазелин!
Испуганная Дора подала мне уже смазанное сердце. И баночку. Я зачерпнул. И… Да уж, ну и визг умеет издавать Краповая Береточка! Но только пока горло свободно. Но затолкал! Жить захочешь не так раскорячишься! И через рот затолкал, а не как все ожидали. Я достал подзорную трубку и завершил операцию, ею и пропихивая и посматривая, с удивлением увидев и полость на уровне груди. Я вытер пот со лба, сказал:
– Сигару! И да… Прямоточного двигателя не будет… Желудок готов, кишки изгибаются. Ну ты, каменная засранка, и даёшь, как ты это делаешь?
Ответом мне был хрип, ибо подзорная трубка в горле говорить мешала.
– Так и будешь ходить, слово серебро, а молчание золото – усмехнулся я, услышал нарастание начавшего было утихать грохота и быстро пояснил – Надо ещё проверить, как вошло, как заработало, как бьётся!
Нормально вошло. Отпущенная Стелла встала и, отплёвываясь маслянистой кровью, отошла от меня, размазывая слёзы, сипло всхлипнула:
– Дора, послушай. Бьётся?
– Бьется – усмехнулся я – Я это и смотрел.
– Ты… Да ты! Ты злой! – разревелась каменная ронка – Так грубо! И так больно!
– Зато быстро… Не взлетели – ласково улыбнулся я.
Все ошарашенно смотрели на меня. А я смотрел на море и курил сигару. Держа подрагивающей рукой. В море разгорелось красное свечение.
– Боковой выход Вулканыча. Твоего, Стеллочка, папы – усмехнулся я – И так понимаю, что это ты в море растёшь. С днём рождения! Бренди есть?
Сзади раздалось кхеканье. Ну блин, мы тут все чуть не взлетели и не обделались… Второй вулкан наблюдаем. Великую Вулканочку. Стеллу! Сколько там до неё?.. Километров десять… А тут кому-то горлышко прочистить приспичило… Я оглянулся.
Гном, падла, прозрачный. Дайте угадаю, чей родич! Хрен с грязной бородой немного поклонился:
– Мне бы это, внучку забрать.
– Продал?
– Кхе, кхе… Было дело. Калым взял. Но теперь… И она сказала, что даже… целенькая…
– Ну и пшёл отсюда! Моя гномочка!
– Нет, так нельзя… У неё был муж. Теперь он сортиры драит и сказал, что она больше не его… И она сказала, что ты…
«Бац» сказал дуэт из моего кулака и морды чересчур хитрожопого, не умеющего услышать отказ и навязчивого гномона. Я посмотрел, как поднявшийся хитрожопый хрыч отряхнулся, подошёл к ещё паре мявшихся в сторонке таких же, пробормотал:
