Да, рыжий хвостик обходил сейчас немало бесхвостых, но и на улице уже царила зима – красивое и опасное время года. Зимой было сложно, и не только из-за холода. Хвостикам нужно было собрать привычное количество еды за меньший промежуток времени. А люди меньше бывали на улице, и даже когда появлялись, то, укутанные до самого кончика носа, быстро шагали по улице и ничего не видели вокруг – о себе бы позаботиться, не до других в такое время.
Начиная с этого времени Том и Хвост уже не сопровождали маленького рыжего хвостика при каждой вылазке. Лидеры банды не хотели лишний раз выходить на улицу, тем более у них было трое работающих малышей – дела шли куда лучше обычного.
Лишь изредка Хвост, правая лапа Тома, сопровождал Ваську-Прошку – обычно в самые сильные морозы. Руководящие хвосты боялись, что малыш попросту замерзнет и не донесет собранных запасов до дома, поэтому и страховали их. Эти «наклонисты жизни» всегда в жуткие холода отправляли работать именно малышей, оставляя в тепле большинство взрослых хвостов – бесхвостые в стужу реже отказывали именно маленьким беззащитным комочкам.
Хвост вроде и не был плохим. Но он так боялся Тома, что страх заставлял его делать дурные вещи. На самом деле хвоста не было, вернее, был маленький обрубок: зеленоглазый черныш потерял его в драке с собакой. Просто гладкошерстный уголек, пытаясь выслужиться перед главарем банды, все время ходил за ним по пятам, поэтому черныша и стали называть Хвостом.
А вечером уставшие хвостики грелись и слушали рассказы Аристотеля – все свободное время лежащего, то есть думающего, хвоста-мыслителя. Вообще-то изначально Аристотель был обычным Барсиком. На одной из вылазок кот-философ встретил того, кто определил его судьбу.
Жарким летним деньком Барсик возвращался с полезной прогулки и встретил волнообразно идущего мужчину. Этот джентльмен остановился, внимательно посмотрел на Барсика, поприветствовал его и отметил:
– Умный ты. Прямо Аристотель, – а затем пошел дальше.
Даже трофейная сосиска выпала изо рта у Барсика.
Тот дальновидный капитан пошел по волнам жизни дальше, а Аристотель начал размышлять о зигзагах бытия с еще более умным видом. И это тот случай, когда имя выбрало себе хозяина. За счет имени, словно прослойки клея, произошло образование очень прочной связи между соединяемыми поверхностями – жизнью и котом. На всю жизнь, как говорится. Барсик был умным котом и знал о мудром бесхвостом философе. А через пять минут и вся округа знала, что Барсик теперь Аристотель.
Аристотель столько размышлял о том, что есть и будет, что казалось, именно от большого количества мыслей и рос его живот. Это было странно для уличного кота, но мысли же не остановить! Сам котик был кареглазый и серенький – всю яркость мира он узнавал из стихов. Он очень любил стихотворения Заречного. Однажды серому хвостику удалось повстречать неизвестного, но талантливого юнца, а теперь уже выдающегося зрелого поэта, и послушать его песнопения. Аристотель тогда остался под впечатлением, и у всех незнакомых котов он спрашивал о новых творениях одаренного автора.
Стихи Заречного и правда были прекрасны. Их любили и уважали многие члены банды. Даже Том, делая вид, что спит, наслаждался той частью творчества известного поэта, которую помнил Аристотель. Аристотель слышал так много, но рассказать наизусть мог так мало. Он иногда просто по-своему рассказывал о том, что ему удалось когда-то уловить.
