Кот-философ баловал публику и стихами собственного сочинения. Под его мурчание всегда сладко спалось. А что еще делать зимой? Слушать песнопения и ждать весну.
Так, на днях серенький мыслитель поделился стихами собственного сочинения о «неуловимых» малышах:
У Тишки, Мишки, Прошки
Пуговки-ладошки
Да маленькие ножки,
Но больше всех кормежки —
Сосисок да лепешек —
Приносят наши крошки.
Не шедевр, конечно, но красивая и трогательная забота, которая была так нужна малышам с большими и добрыми сердцами. Тем более Мишке отдавили лапку, и нужно было утихомирить боль – немного его отвлечь.
Тонкая и ранимая душа пузатого хвостатого поэта каждый прожитый вечер заканчивала стихами Заречного о весне. Это были те самые единственные стихи, которые он знал на память:
Будет лучше, знаю, будет,
Зима придет и боль остудит,
От зла округу обезлюдит.
Весною птицы нас разбудят,
Цветы дыханием окрутят,
И тьма уйдет, и свет пребудет,
Надежда силы раздобудет,
Кормильца милого добудет.
Аристотель, конечно, схитрил и заменил одну из строк усатого поэта. Но так было нужно. Иначе бы он не смог познакомить хвостов с творчеством для жизни.
И как же в свое время обрадовался Валерий Николаевич, когда узнал, что именно эти стихи зажигали надежду в сердцах покинутых, но не сдающихся!
В свободное от заданий время Васька-Прошка гулял с Тишкой. Иногда они брали с собой Мишку. Когда маленький рыжий хвостик впервые увидел Мишку, то подумал, что тот «пахнет» Тишкой. Два брата были очень похожи: с желтыми глазками-огоньками – доброго озорства и тепла души у них было не отнять. Но также имели и существенные отличия: Тишка жил сердцем, а Мишка – по большей части умом, он умел переключаться с холодного на горячее и обратно. Только у Мишки была черненькая шерстка. Два маленьких родных комочка, светлый и темный, были двумя противоположностями, дополняющими друг друга.
Однажды в теплую зимнюю погоду три маленьких хвостика сидели на крыльце дома под козырьком и смотрели на медленно спускающиеся с неба снежинки.
– Проша, Миша, надо загадать желание, – тихо и задумчиво сказал Тишка.
– Какое желание? – спросил Васька-Прошка.
– Скоро Новый год. Говорят, что Новый год – это волшебный праздник. Можно попросить все самое заветное. Хоть что… – ответил Тишка.
– А что обычно просят? – поинтересовался рыжий комочек.
– Знаешь, Прошенька, я… еще не просил, – замялся Тишка. – Я только об этом слышал от Аристотеля, когда мы были на улице. От бесхвостых тоже. Нельзя об этом говорить при всех… Я хочу найти добрых бесхвостых для Мишеньки, тебя и себя, чтобы нас гладили теплыми ручками, кормили почаще.
– А еще… ты же понимаешь, Тиша, что с каждым месяцем у нас все меньше шансов найти добрых бесхвостых, – добавил Мишка. – Так что просите поскорее, ребята. Чтобы нам хватило!
– Знаю, Миша, – ответил его брат. – Вот уже и попросил.
– И я еще добавлю, – тут желтоглазый черныш загадочно улыбнулся, – двадцать сосисок! Всем по две! Наелись бы до отвала!
В такую теплую зимнюю погоду малышам стало еще теплее от их улыбок друг другу.
– А когда это желание исполнится? – поспешно уточнил Васька-Прошка.
– Может быть, даже в самый Новый год, – ответил Тишка.
– А когда он придет? – продолжал расспросы рыжий хвостик.
– Аристотель говорит, – медленно начал Мишка, – что Новый год наступит, когда время от появления и до ухода Солнышка уменьшится примерно на двадцать бесхвостовых минут. – Затем он сделал паузу и продолжил: – То есть на время нашего спокойного вечернего умывания.
