Не чувствуя боли он рванул в тёмные закаулки, потом забился в каком-то тёмном углу и сидел там до утра. Всё боясь выйти, вдруг его до сих пор ищут. Как рассвело, он осторожно вылез из укрытия и шарахаясь от всех короткими перебежками добрался до дома.
Только упав на продавленный диван он ощутил прилив радости, но вместе с ней пришла и боль, всё тело ныло, колени были изодранны в кровь. но это ерунда главное он спася, а то ехал бы сейчас в Дагестан обмотанный какой-нибудь вонючей шкурой.
Потом он две недели боялся выйти из дома, ему всё казалось только он выйдет, как из-за угла на него нападёт мужик в пиджаке с двумя бугаями. На работе он взял две недели за свой счёт, не объяснять же настоящую причину страха. Не поймут.
Потом ещё наверно год обходил этот ресторан стороной, ходил на работу и с работы вкруговую. Потом ничего осмелел, раз прошёл, другой, вроде ничего, страх постепенно прошёл. Он даже с улыбкой приставлял рожу мужика, когда Гусь ему сказал, что он сбежал.
И вот теперь почему-то вспомнилась эта история. А чего собственно он должен бояться, что он Карась какой-то или Попугай, пусть его бояться. Вот возьму и завалюсь сейчас в какой-нибудь кабак, а там раскручу какого-нибудь богатея на деньги, пьяные они щедрые. Он уверенно направился к открытой двери откуда доносились музыка и смех. Какой-то внутренний голос останавливал его, говорил не надо опомнись, не хватило одного раза. Но он громко вслух крикнул
– Да пошёл ты, я хозяин жизни, а не говно, я право имею.
Он резко зашёл в открытую дверь и проскочил зазевавшегося швейцара начал подниматься по лестнице на второй этаж.
–Стой, остановись, ты куда парень, у нас дресс код, фейс контроль, услышал он за спиной.
–Всё нормально батя расслабься у меня проездной крикнул он через плечо.
–Какой проездной, стой ты чертяка, нельзя туда.
–Мне можно.
Не успел он закончить фразу как перед ним вырос здоровенный амбал в костюме, Лаптеву на секунду даже показалось, что это Гусь.
Куда спешим молодой человек, здесь закрытое мероприятие, амбал стоял широко раздвинув ноги и сложив руки в локтях на груди, закрывая проход.
Лаптев сначала опешил и хотел развернуться и уйти, но потом вспомнил Карася тот не побоялся хоть и получил по харе. А с другой стороны ему здесь перед кем выёживаться, просто тихо уйти и всё, но что-то сыграло в его мозгу и он с вызовом прямо в лицо почти прокричал
–Пошёл прочь с дороги шкаф помойный, видишь чувак идёт клубиться.
Амбал продолжал улыбаться, иди проспись чувак, ты перепутал дверь, наливайки там на соседней улицы, иди там тебя уже наверно твои моромойки заждались.
Опять, словно плетью хлестанули по лицу слова амбала, вновь его унижают относятся как к пустому месту, и кто, какой-то голимый охранник.
Ты чего упырь не понял, перед тобой клиент, он пришёл отдыхать, расслабиться, а не с тобой тут пререкаться, быстро отскочил в сторону.
Амбал сделал шаг навстречу ему и угрожающе поднял руку.
Я ему говорил Жорик что нельзя, а он проскочил, оправдывался позади Лаптева швейцар.
– Тебе же русским языком говно сказали, но я вижу ты по хорошему не понимаешь, придётся…
Что, перебил его Лаптев, и сам ошалел от своей смелости, но отступать было уже поздно, что ты мне сделаешь, собака ты хозяйская, тебя сказали служить ты и прислуживаешь, халдей. Я клиент, ты обслуживающий персонал, вот и делай что тебе дозволено, прислуживай мне, твоё дело ублажать клиента. Понял скот тупорылый?
