На третий день Эдик предложил:
– Давайте, хоть на пробу такую идею в сеть кинем. Анонимно. Посмотрим, кто как откликнется.
С ним согласились, и он написал в нескольких самых популярных городских каналах прямо и незамысловато: «Вы как хотите, я пойду к мэрии прямо сейчас! Надоело это все! Кто согласен – приходите, у нас в городе гулять не запрещено!»
В ответ кто-то внезапно опубликовал фото входа в мэрию с подписью: «А мы уже здесь! Ждем!». Отозвались другие и стало ясно, что Эдик попал в общественный нерв. Активисты подхватили листовки с плакатами и побежали присоединяться к ими же спровоцированной акции.
Так Эдик вплотную приблизился к мысленному представлению самого себя – напомню: лидера, бойца, наставника, личности из передовых отрядов человечества. А если учесть, что плечу к плечу с ним в первой шеренге теперь бежала еще и рыжая Катя, то станет понятно, почему Эдик чувствовал себя счастливым и оттого почти всемогущим.
***
Когда Эдик с Катей и другими соратниками добрался до площади, там уже кучковались отдельные группки людей. Надо ли их как-то организовывать? Может, что-то надо покричать? Этого ни Эдик, ни его приятели толком не знали. Пока просто развернули плакат: «Чипу в зад никто не рад!!!». Эдик закинул в чаты пару фотографий, на которых людей казалось больше.
«Идем, идем!», написали ему, словно он нетерпеливо постучал в чью-то дверь.
И действительно – народ прибывал все активнее и к часу дня площадь уже вся была заставлена людьми, включая проезжую часть. В выходящих на площадь улицах замер транспорт. Однако появились не только простые горожане, но и сотрудники специальных сил, призванные поддерживать порядок и не допускать ничего неутвержденного. Они же тоже читают чатики в группках.
Сотрудники в защищающих от населения костюмах переплетали локти, образуя ограничительные цепи между народом и мэрией. От летней жары эти костюмы, однако, бойцов не защищали. Наоборот, бойцы нагревались в них неимоверно и становились от этого красными, потными и злыми.
Население же пестрело разноцветными футболками, шортами, голыми плечами и коленками, а также наспех выписанными лозунгами: «Нет чипизации!», «Идите в свое будущее сами!», «Руки прочь от наших задниц!», и даже: «Утопнем свободными!» Жителей Экотауна можно было отличить по закатанным штанинам, сапоги уже не справлялись.
С правой, если смотреть на мэрию, стороны площади, поближе к цепям, в толпе бродил Эдик. За спиной у него был небольшой рюкзачок, из которого он то и дело доставал пачку листовок и раздавал их по одной всем желающим. Чувствовал он себя прекрасно, но хотелось чего-то еще чуть-чуть более героического.
– Гражданочка! Возьмите листовочку! – протянул он бумажку женщине, которая явно протискивалась к краю толпы с намерением с площади убраться.
– Не надо, – она попыталась обойти Эдика, но он почувствовал шанс для героя: разъяснить и наставить, и загородил ей проход.
– Подождите-ка! – он осмотрел на ней серый пиджак, такую же юбку до колена, строгие туфли. – Вы, похоже, из мэрии идете. Работаете там?
– Пропусти, – сказала женщина.
– То есть вы прямо из логова! – жизнерадостно воскликнул Эдик. – Как вас зовут?
– Никак, – женщина оглянулась в поисках другого пути, но вокруг толпа уже начинала уплотняться и скандировать: «Мэра! Мэра!».
– Не может быть, чтобы никак! Меня зовут Эдик, а вас? Ну скажите?
