Только спустя пару лет я смогла оценить, как мне повезло, что я не стала виконтессой Ферье. Когда развеялся флер влюбленности, оказалось, что Доминик, мягко говоря, не самый умный мужчина. К тому же он склонен к транжирству и пьянству. Но красив невероятно, как почти все оборотни. Так что зря Сандра не хочет взглянуть на остальных кандидатов, я вот очень хочу.
Впрочем, упрямство ее высочества мы быстро направили в нужное русло:
— Какой тебе принц, ты же танцевать совершенно не умеешь! Ладно, ничего страшного — скажем, что при падении с лошади ты ногу подвернула. Будешь сидеть на стульчике, красиво обмахиваться веером и стрелять глазками, так даже лучше.
Разумеется, Сандра немедленно заявила, что очень хочет учиться танцевать, а нам только этого и нужно было.
Чтобы никто не задавал лишних вопросов, пришлось очень постараться. В музыкальной гостиной у нас была такая интересная штука, как органолла — большой ящик, похожий внешне на рояль, но механический. Можно было повернуть колесо, покрутить рычаг — и мелодия играла сама собой. Не то магия, не то вершина инженерного искусства, признаться честно, внутрь я ни разу не заглядывала. Может, там вовсе сидит гном, который играет на маленьком рояле, я понятия не имею. А может, в инструмент заключен дух маэстро Передьяни.
Короче, оно работало. И могло играть с десяток популярных мелодий. И именно там мы начали наши уроки танцев.
Учитель был иностранец, рий Парис. Он был ирейец, по-валлийски говорил не очень хорошо, но понимал все отлично. И очень любил золото. Мы наплели ему, что принцесса ударилась головой и частично потеряла память, гибкость и музыкальный слух. Возможно, он нам не поверил, но кошелек с золотом и магическая клятва гарантировали его молчание.
Ничего не скажешь, он очень старался.
А вот принцесса, кажется, будет сидеть на стульчике. Она была грациозна, как корова на льду (снова это было меткое выражение Сандры, которое я записала в свой блокнотик).
— Это безнадёжно, — стонала Рия, глядя на «танцующую» принцессу. — Полный кошмар!
— Безнадёжна только смерть, — сурово отвечала я, про себя с ней соглашаясь. — А Сандра… эээ… она старается.
— Смерть… — мечтательно пробормотала Женни. — Давайте подстроим ей несчастный случай?
— Отличная мысль. Король умрет с горя, страна ввергнется в хаос и безвластие, разразится война… не говоря уж о том, что тебя обязательно найдут и накажут.
— Почему меня?
— Ну ты это предложила. Я в этом участвовать отказываюсь, мне моя бессмертная душа дорога. А ты все равно маг, у вас там ад другой, особенный, да?
— Добрая ты наша Ами, — хмыкнула Женни. — Что ж, значит, будем кротко и смиренно ждать, пока все поймут, что принцесса ненастоящая, начнут расследование и поймут, что мы наделали. Тогда нас все же казнят, и мы попадём в рай, да?
— Да, — вздохнула я. — Потому что наш персональный ад — вот он, рядом. Танцует.
«Ад» между тем, утомившись, лёг на пол и изображал из себя дохлую мышь. Учитель танцев, смертельно бледный, прыгал вокруг как бешеный кузнечик, заламывая руки. Завершала весь этот живой уголок Марлен, вздыхавшая, словно василиск, увидевший своё отражение в зеркале.
— Ее высочеств очшень, очшень больной, — заявил рий Парис. — Не слушайся ноги, не слушайся руки!
— Ее высочество упала с лошади, — в очередной раз напомнила я всем присутствующим. — Ей очень сложно, но она не сдаётся.
