Север Марк Холин наконец смог опустить лопату без ущерба для съежившейся практически под ее кромкой девушки. А та, кажется, восприняла угрозу очень серьезно, прикрыла лицо тонкими ручками-веточками, большие глаза орехового цвета едва из орбит не выкатились. Лицо, и без того зеленоватое, ушло в оттенок болотной тины. Дриада, не иначе, вон и кадушку с каким-то бонсаем к себе прижимала, да от страха выпустила. Теперь несчастное деревце лежало на боку, а земля из горшка рассыпалась вокруг девушки, несколько комочков попало на туфли барышни вампирского вида. Та брезгливо отскочила как можно дальше, едва обрела способность двигаться.
— Что вы тут устроили? Распродажу комнатных растений? — сварливо спросила она.
— Наконец-то вы перестали меня поливать! — прошипел мужчина с хвостом. Вероятно, наг. — Это спирт или у вас такой отвратительный одеколон?
Каролина оскорбленно вздернула подбородок и убрала спрей в карман длинного кожаного френча.
А Лючиана Ксилия, трепетная дриада, всхлипнула. Сначала ее чуть лопатой не зашибли, потом ненаглядное деревце обидели. Да еще и неизвестно, переживет ли падение зеленый друг.
Дроу Энайола поняла, что это самый худший конкурс талантов, куда она попадала за всю ее недолгую жизнь. Бабушки в зрительном зале не было, а значит, никто не заметит ее провала. И почему этот мужчина на нее так смотрит? И чешется. Постоянно чешется.
— Мужчина, у вас что, блохи? — с ужасом прошептала она. Как чистоплотная девочка, воспитанная бабушкой, Энайола всегда мыла руки с мылом, чистила зубы после каждого приема пищи и до ужаса боялась вшей и блох.
— Благородные дети Ану и Ки! — поплыл над толпой зычный голос ведущего, неборожденного Нинмаки. — Приветствуйте отважных смельчаков, которые решились поставить свою жизнь на кон, в погоне за счастьем!
— Что значит, решились? — прозвучал вопрос из группы закинутых на Нибиру пришельцев.
Все глаза обратились в сторону говорившего. Нет, говорившей, поскольку это существо было все-таки женского пола. Мощная, грудастая, с грубыми чертами лица девушка-орк, отнюдь не лишенная своеобразной привлекательности. Гагулцу Зургулги сверлила взглядом Нинмаки.
— Меня так даже никто ни о чем не спрашивал! — продолжала она. — А тебя, красавчик?
На этих словах Гагулцу обратилась к Флорелю. И если бы его естество к тому времени само не успокоилось, сейчас бы его точно настиг полный упадок. Эльф собирался ответить, но инициативу перехватил Нинмаки.
— Вы оказались здесь нашей божественной волей. Так что давайте без лишних выяснений. Шанс обрести условное бессмертие выпадает раз в 3600 лет. Неужели вы не слышали в своих мирах легенду о великом балу Истинных?
Большинство из перенесенных замотали головами, кто-то пожал плечами, и лишь трое утвердительно кивнули. Ректор Локрстенн, который, кажется, знал все на свете, представитель древнего драконьего племени Даркхейн арн Кальм, а также невинный цветочек, Лючиана Ксилия. Лишь в их мирах что-то да понимали в хранении информации.
— Простите, так это не бал-маскарад? - проблеяла Маруся, снимая очки, чтобы их протереть. И заодно перестать рассматривать чужие ноги. Увы, у нее даже носового платка с собой не было, не то что специальной замшевой тряпочки, чтобы почистить стеклышки. Она подышала на линзы, а потом вытерла их о свой топик, задрав его до пупа. Стало хуже. А Флорелю опять сделалось волнительно, но стыдно, но этого никто не заметил, кажется.
