– Не голодом уморить, так задушить решили?! – шептала я на последнем издыхании.
– Всевидящий с вами, леди Кризель! Я же не на шее тяну!
– Утянуть меня в два раза – тоже жестокая экзекуция!
– Если не утяну – ваша мачеха позовет Урла и Красела, и все равно утянет. Только ваша девичья честь пострадает!
Я бы возмутилась, да вздохнуть не могла.
Служанка долго боролась за мою осиную талию, но так и не смогла достичь желаемого результата, а поскольку возились мы долго, Аурила пришла посмотреть, в чем дело. Увидев мою грудь, вульгарно выпирающую из корсета, схватилась за голову.
– Милая падчерица, – обратилась ко мне, шипя обманчиво ласковым голосом, – а ты уверена, что в лесу у бедной женщины съела всего пару ягод? Подозреваю, что сожрала два ведра, объела несчастную старуху и лишила всех запасов! Я бы на ее месте… – при служанке – свидетельнице мачеха не рискнула угрожать, а яростно бросилась той на помощь.
– Тяни! Ну же, Свельда! Сильнее!
У меня потемнело в глазах, закружилась голова. Обрадовавшись на миг, что теперь хотя бы знаю имя девушки, издала умирающий хрип и покачнулась. Мачеха махнула рукой и в отчаянии прислонилась спиной к стене.
– Что же делать?! – всхлипывала она, вытирая слезы. – Королевский указ игнорировать нельзя, но я впервые не знаю, как быть. Ты не влезешь ни в одно платье! Если даже попытаться из двух перешить – не хватит ткани, а если из трех – опозоримся. И моя девочка – моя Августа не сможет рассчитывать на приличную партию!
– Так, может, не поедем? – с надеждой спросила я. Если предстоит всю жизнь носить такие платья – на фиг мне все это надо? Я жить хочу, а не умереть на балу на руках Олистера.
– Нельзя не ехать! – вышла из себя мачеха. – Я не хочу оказаться на плахе за измену! Но и в описании невест ты указана как девица хрупкого сложения! А если нас заподозрят в обмане? – она побледнела. Нехорошо стало и мне. – Поэтому оставшееся время молись, не ешь, хоть обратно в чащу к ведьме ползи, но ты должна стать прежней!
«Угу, как же! Уже ползу! – огрызнулась я. – Твоей девочке Августе надо – пускай и идет в чащу, и ищет сказочную ведьму. Но думаю, кроме волков, вряд ли кого-то там найдет».
Пока я пыталась судорожно вздохнуть, вернулась мачеха с другим нарядом. Судя по фасону и затхлому запаху, оно пролежало в сундуке не менее ста лет. Кроме того прежняя хозяйка наряда была такой же ширины, как я, однако ниже меня почти на локоть. Поэтому, когда я надела его, из-под платья неприлично виднелись мои нижние юбки.
Аурила схватилась за голову.
– Меркрас! Быть может, он, что-нибудь придумает?! – она бросилась за магом, совершенно забыв о толстой книге, что принесла и положила на стол.
Я подошла и прочитала название, выгравированное позолоченными буквами на синей коже.
«Наставления благородным леди».
Хорошо, что Дурила ушла! Корсетный «доспех» больно врезался в тело, кожа чесалась, дышать нормально не получалось. И окажись мачеха сейчас рядом, я бы этой самой книжкой сделала бы ей больно.
Сесть не получалось, поэтому, взяв книгу в руки, плашмя упала на кровать. Кое-как подбив тощую, замызганную подушку под голову, раскрыла увесистое сочинение. Оглядев оглавление, нашла главу об омовении.
«…Каждая леди должна следить за свежестью дыхания, тела, чистотой нижних рубашек и юбок…»
«Изумительное открытие! – разозлилась я. – Напомнить, что ли, грымзе, что она забыла важную заповедь леди? Нет, пока рано права качать. Я и так слишком странной кажусь».
