– С ними легче. У них не отменили смертную казнь.
– Да. Трудно с тобой, Коренев, очень трудно. Помоги же нам.
И вдруг Андрей быстро и покладисто ответил.
– Ладно.
Дальше все произошло мгновенно и неожиданно.
С грохотом упал и перевернулся стол, стул из-под Горелова вырвало со страшной силой. Его помощник не успел опомниться, как Андрей был уже возле двери.
И помощник выхватил из наплечной кобуры пистолет.
– Нет! – закричал Виталий Степанович, неуклюже поднимаясь. – Включи сигнализацию, живо.
Андрей был уже в коридоре. Там, внизу, ждала охрана, вооруженная автоматами. Андрей надеялся только, что он умрет быстро, без длительной агонии в реанимационной палате.
Он приближался к лестнице, когда неожиданно впереди с металлическим лязгом упала решетка, отсекая его от остального мира. Там, снаружи, появились сотрудники, из лифта показалась охрана, а Андрей, оскалившись, тряс и тряс решетку, словно рвался к ним.
Внезапно он обернулся.
Оба его собеседника приближались к нему. Виталий Степанович потирал ушибленный локоть, а его помощник сжимал в руке пистолет.
– Убери оружие, – спокойно велел Виталий Степанович. – Он только этого и добивается. А ты, Андрей, успокойся, наш разговор не окончен. Пойдем.
– Убейте меня, или я убью вас, – прорычал, оскалившись, Андрей.
– Не обязательно нас убивать. Думаю, что мы и так договоримся. Заходи в кабинет, не показывай всему управлению свою дурь. А ты, Иннокентий Петрович, разблокируй дверь и отпусти конвой, потом можешь быть свободен. Заходи, Андрей, не отнимай у меня время.
Помощник Виталия Степановича хотел что-то сказать, но увидел только, что его шеф хладнокровно повернулся спиной к Андрею и, чуть прихрамывая, первым вернулся в кабинет. Андрей же менялся на глазах. Он опустил голову, криво усмехнулся и спокойно последовал за подполковником.
– Закрой дверь, – приказал Виталий Степанович, когда он вошел в кабинет. – Смотри, что ты натворил.
Он поднял ноутбук, осмотрел крышку.
– Поломал такую дорогую вещь. Ладно, что с тобой поделаешь. Помоги поставить на место стол. Давай вместе, переворачиваем. Двигай. Стулья поставь. А остальное затолкай под стол, уборщица уберет. Садись.
Сам Виталий Степанович сел на свое место.
– Так как поступим, а?
Андрей сел на прежний стул, пожал плечами и опустил голову.
– Андрей, послушай меня. Это последний наш разговор. Или нам предстоит долгое сотрудничество, или тебе до конца жизни предстоит одиночная камера. Одиночная, Андрей, подумай об этом. Дни и ночи один, в замкнутом пространстве – такое не пожелаешь даже Бен-Ладену.
Он достал из стола мобильный телефон, поставил таймер.
– У тебя десять минут, я засекаю. Думай, дольше возиться я с тобой не буду, ты и так отнял у меня много времени. Ну, две минуты уже прошло. Понимаешь, Андрей, у нас есть такое понятие, как внештатный сотрудник. Это будет твоя крыша. И деньги мы платим хорошие. Давай, Андрей, решайся, я жду.
И Виталий Степанович начал нажимать на кнопки своего телефона. Вид у него стал безразличный.
– За убийство? – Андрей не поднимал голову, и глаза его бегали, взвешивая, решая, обдумывая.
– Как придется, – равнодушно проговорил Виталий Степанович. – Ну, у тебя осталось мало времени. Твой ответ? Ты же боишься одиночества.
– Откуда вы знаете?
– Ты сам сказал: сцепил руки, напрягся, откинулся назад. Время вышло. Отвечай.
– Я согласен.
– Вот это мужской разговор. Скоро тебя отвезут на нашу базу, там ты пройдешь начальное обучение, инструктаж, а мы пока оформим все документы. И вот что я хочу сказать тебе, Андрей, с того времени, как подпишешь с нами все бумаги, дороги назад тебе уже не будет. А если вздумаешь нас обмануть, мы сдадим тебя твоему шейху. Ну-ка, скажи мне, что он с тобой сделает?
