Выбор Лили. Мириада - страница 43

Слушая верховного регента, Нил в который раз убедился в его исключительном благородстве. Частенько, тихо сидя в углу этого кабинета и оказываясь свидетелем его редчайшего великодушия и доброты в отношении к людям, Нил испытывал желание обратиться к нему за помощью. Он всей душой чувствовал, что Вольфганг поймёт и поможет. Столько раз что-то останавливало его – не давало раскрыться и рассказать всю правду о настоящей роли невидимок в «тёмном царстве». Раньше он не понимал, что именно его останавливало, а сейчас осознал, что это была всего лишь элементарная трусость.

– А теперь? – с мольбой прошептал Нил.

– Что теперь? – переспросил Вольфганг, обратив к нему строгий взор.

– Вы можете простить нас теперь? – каждое слово он выдавил с огромным трудом, поскольку понимал, насколько дерзко звучит его просьба.

Билл Мосли разразился возмущённым хохотом, заявив, что большей дерзости в жизни не слышал.

Вольфганг даже внимания на него не обратил, глядя на совсем юного парнишку, просящего прощения и помощи. Он слышал исповедь Нила – она звучала в его голосе. Он не мог отвести от него глаз. Что-то задел в его сердце этот худенький парнишка.

И Нил почувствовал это.

– Теперь это не в моей власти, Нил… – с сожалением молвил Вольфганг. – Если бы ты пришёл с повинной, это было бы другое дело, но поскольку ты был разоблачён, я не могу тебе помочь. Я не властен решать твою участь без суда. Мы вынужденно ожесточили меры наказания за любые связи с Тёмными. В нынешнем законодательстве даже дети, достигшие четырнадцати лет, подлежат привлечению к ответственности. Незначительное содействие ведунам уже трактуется как преступление и предусматривает жестокую меру наказания – Эргастулум! А после всего, что ты натворил…

Несмотря на его слова, в душе Нила, как ни странно, затеплилась надежда. А ведь до сего момента он даже не смел рассчитывать на понимание регентов, давно привыкший к тому, что невидимок и за людей не считают.

– Что теперь будет с остальными? – голос его задрожал от отчаянья.

Он хотел бы сказать Вольфгангу многое – то, что он не мог сказать остальным. Только ему одному он смог бы объяснить, убедить его, молить поверить ему, но он не знал, как это сделать.

– Покажи нам, где находится логово Церберуса, и, возможно, мы поможем твоим дружкам! – опередив Вольфганга, предложил Мосли, нетерпеливо подавшись вперёд.

– Я… я не могу… – оторопело выпалил Нил.

– Что так?! Боишься, что ложь, которую ты тут изливаешь, раскроется? – Мосли глядел на него со злобной усмешкой.

– Подожди, Билл! – вмешался Вольфганг и обратился к невидимке: – Почему ты не можешь показать, где находится «Замок Проклятий»?

– Потому что и сам не знаю, – признался Нил, вызвав очередной взрыв хохота у одного регента.

– Удобная позиция! – раздражённо и насмешливо протянул Мосли, резко перестав смеяться.

– Успокойся, Билл! – терпеливо попросил верховный регент.

– Да ведь он просто издевается над нами, вы что, не видите?! – Мосли яростно вскочил с места.

– Просто дай ему ответить! Мы должны во всём разобраться, – сохраняя протестующий вид, Мосли послушно бухнулся обратно на стул.

– Мне не кажется, что Нилу сейчас так весело, чтобы забавляться, – заметил Вольфганг и снова обратился к невидимке: – Продолжай!

Мосли изобразил злобную гримасу.

– Никому, даже самим ведунам неизвестно местонахождение замка. Мы только умеем телепортироваться туда, – пояснил невидимка. – Но даже телепортация переносит на пустырь на полмили от замка, не ближе.