– Пора идти, однако, – озабоченно сказал Николай, поднимаясь. Они пожали руки друг другу и разошлись.
Домой Николай вернулся уже к вечеру. Начинало темнеть, и в домах зажглись огни. Темнота была ему на руку; не хотелось никого видеть в первый день, кроме жены. А уж она и впрямь ждала.
Не успел он открыть дверь, как она бросилась ему на шею, что-то горячо зашептала, стала целовать и плакать. – Ну, будет, будет, – попробовал Николай успокоить ее. – Счас уж все, дома.
Катя затихла, застыла, не разжимая объятий. Николай окинул взглядом комнату: все, как было раньше, два года назад, но после квартиры Вадима Фридмана показалось вдруг удручающе убогим. На маленьком пространстве едва помещались стол, четыре стула и железная кровать, и у входа – старый рукомойник с тазом. Но все вокруг было чисто, вымыто, поглажено. А на столе, накрытом блестящей клеенкой, громоздилась всяческая стряпня, да три бутылки водки, ну, словом, все что нужно перво-наперво, когда вернешься после долгой разлуки домой. В раскрытое окно врывался теплый воздух, таинственно играя занавесками.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
